Обсудить законодательную инициативу парламентария по приглашению редакции газеты «Волгоградская правда» пришли начальник отдела по вопросам трудовой миграции УФМС России по Волгоградской области Роман Русначенко, председатель таджикской общины Сайдахмад Махмадов, глава крестьянского фермерского хозяйства Елена Тупикова и первый заместитель председателя совета Волгоградской областной общероссийской организации «ОПОРА России» Андрей Удахин.
Арифметика миграции
Роман Русначенко:
– На 2014 год от работодателей поступили заявки на привлечение 61 тысячи иностранных работников, хотя квота ежегодно колеблется в районе 30 тысяч, при этом реально разрешение на работу получают не более 18 тысяч.
В нашей области 60 процентов заявок поступили от аграрного сектора. Прогнозировать фермеру – каким будет урожай в следующем году, как и по какой цене он его реализует – крайне сложно. Но каждый надеется на лучшее и, отталкиваясь от текущего года, подает заявку, несколько увеличенную. Ситуация в регионе в сфере сельского хозяйства становится год от года сложнее, фермеры банкротятся и, следовательно, меньше привлекают людей. Поэтому, исходя из опыта, межведомственная комиссия сокращает заявки наполовину и это соответствует реальной картине.
Кстати, в текущем году и эта сокращенная квота не была выбрана. Из 30 тысяч пока использовано только чуть более восьми тысяч. При этом есть еще категория людей, работающих по патенту. Их в области по состоянию на 1 июня 2013 года было чуть менее семи тысяч.
С каждым годом количество легальных работников растет. В прошлом году было оформлено 18 тысяч разрешений на работу и 14 тысяч патентов, в 2011-ом было оформлено 10 тысяч патентов и 17 тысяч разрешений.
Сайдахмад Махмадов:
– Восемнадцать лет работаю с миграционной службой, могу сказать, что эта служба становится все более открытой, контактной. Гораздо меньше стало бумажной волокиты, получить патент теперь можно во многих районах.
А вот приезжает к нам все меньше земляков. Зарплата не соответствует их ожиданиям, расходы работодателей не покрываются. Дорога подорожала, плюс загранпаспорта тоже стоят немало. Поэтому все чаще видим, что работодатели спонсируют приезд рабочих, оплачивая даже самолет, потому что поездом люди не могут выехать.
Елена Тупикова:
– Я занимаюсь овощами в Среднеахтубинском районе почти полтора десятка лет. Хочу сказать относительно граждан Таджикистана. Последние 5-6 лет они не хотят работать в поле. В первые годы имела дело с ребятами из Таджикистана – хорошие, трудолюбивые, ответственные и легкообучаемые. Но после определенного периода они перестали трудиться на земле, потому что это очень тяжелая работа. Теперь они на рынках.
Процентов 70 тех, кто работал у меня, уже переехали к нам на постоянное место жительства, стали гражданами России. Они перебрались на Урал, в Татарстан. И стали покупателями: мою продукцию покупают. Теперь на полях работают преимущественно граждане Узбекистана.
Относительно патента. Хорошо, что эта система появилась, но для работодателя это не выход из ситуации. Жизнь мигрантам это бесспорно облегчило, но не нам – работодателям. Мы не имеем права брать на работу тех, кто с патентом. Только у частника есть такая возможность. Я же беру тех, кто получил разрешение, и эти люди работают только у меня.
Сайдахмад сказал, что одна из причин, почему многие перестали работать в сельском хозяйстве, – работодатели не оплатили их труд. Мне стыдно за таких предпринимателей. Жаль, что люди пострадали. Могу предположить, что наверняка в ряде случаев они просто не были в силах оплатить труд из-за изменившейся на рынке ситуации, из-за плохого урожая. Но те предприятия, которые работают стабильно, к ним и стабильно приезжают рабочие, практически одни и те же.
Нелегалов стало меньше
Андрей Удахин:
– В строительстве, как и в сельском хозяйстве, остро не хватает людей. Вышли законы, подтверждающие приоритетное право граждан России на труд, но для бизнеса это не очень хорошо.
С одной стороны, говорим – надо развивать бизнес. А у бизнеса чем меньше затраты, тем выше прибыль. Наши законы прописаны так, что работодателям очень сложно по закону своевременно и в должном количестве заказать этих людей. Если вам нужно 50 человек, не факт что вы их получите. Есть, конечно, нелегальный рынок трудовой миграции. Платишь неизвестно кому, приобретая людей, что будут работать у тебя, и рискуешь попасть на штрафы. Это реальность.
Многие считают, что нужно снижать поток трудовых мигрантов из-за ухудшения криминогенной обстановки. Но ухудшается она потому, что мы не создаем условия для работодателя. Он не в состоянии оплатить в полной мере труд, приезжие недополучают запланированный доход, пропадает интерес к работе, и они пускаются во все тяжкие.
Сайдахмад Махмадов:
– На рынках области всего полтора десятка человек моих земляков, 80 процентов из них получают патент и работают на частников.
Что касается количества приезжающих на заработки, здесь большие перепады. В свое время только по Городищенскому району в 2000 году было 35 тысяч человек – легалов и нелегалов. У меня даже список людей сохранился с того времени. Теперь цифры совсем другого порядка, намного меньшие.
Хотя нужно иметь в виду, что частично люди начали пользоваться другой программой – «Соотечественник». В этом случае им не нужно обращаться за разрешением на работу, они получают это право автоматически вместе с разрешением на временное проживание.
Приезжают к нам обычно люди из кишлаков, дальних районов, не знающие русского языка. Поработав определенное время, они обрастают связями, узнают, в каких регионах есть работа более высокооплачиваемая и уезжают.
Но если говорить о правовой грамотности, как правило, таджики стремятся закон не нарушать. Да и работодатели теперь опасаются нарушать законы, штрафы очень большие.
Роман Русначенко:
– До 2007 года на заработки приезжали к нам преимущественно таджики. В последние годы картина сильно изменилась. Теперь Узбекистан запрашивает 28 тысяч квот, Таджикистан – семь с половиной тысяч.
По патентам за прошлый год картина такова: таджики две тысячи патентов получили, узбеки – восемь тысяч. Раньше было наоборот.
По количеству оформляющихся: до 2007 года оформлялось не более четырех тысяч человек, с 2007 года по 15-17 тысяч, с введением патентов – 30 тысяч человек.
Подводя итоги, можно сказать, что нелегальная миграция еще существует, но ее уровень существенно ниже, чем два-три года назад.
Дефицит рабочих рук
Андрей Удахин:
– Есть у меня товарищ, проживающий в селе, у него крупный бизнес. Он готов предоставить транспорт, чтобы свозить людей из близлежащих сел на работу, но никто не хочет – все пьют, некому работать. Ему предлагают брать тех, кто находится на поселении, в местах лишения свободы. Но подневольный труд не может быть продуктивным. И он не та организация, чтобы заниматься исправлением граждан.
Для предпринимателя важнее как работают люди, а не их гражданство. Приходится привлекать мигрантов. Они работают добросовестно. Но он не может на сто процентов предусмотреть, сколько ему людей понадобится в следующем году – это же бизнес. Нелегалов брать на работу страшно – можно бизнес потерять из-за штрафов.
В итоге одни проблемы. Закон ужесточается – бизнес хилеет. Предпринимателю все равно кому платить – что россиянину, что мигранту. Лишь бы работал достойно. Местному жителю не нравится оплата и он не идет, а предприниматель исходит из реалий рынка. Он не может повысить оплату в силу объективных причин и берет того, кто согласен на такую сумму.
И такое положение не только в сельском хозяйстве, но и в строительстве. А население видит то, что хочет. Понаехали! Люди не понимают, что для улучшения жизни бизнесу необходимо выйти на другой уровень. Ведь декларируется, что в малом бизнесе должно трудиться не менее 50 процентов населения, а на деле – одни лозунги.
Елена Тупикова:
– Если запретят привлекать иностранную рабочую силу, отрасль овощеводства совсем загнется. Россияне ни за какие деньги работать в поле не хотят. Максимум неделю отработали, получили деньги и уходят в запой. Как ни жутко, это так и есть. Приходит молодежь, и первый вопрос всегда – сколько я буду получать. Они не говорят, что умеют делать, не спрашивают, какая работа предстоит.
Роман Русначенко:
– Всегда приоритет отдается квалифицированным специалистам, но без неквалифицированной рабсилы тоже не обойтись. Инициированный закон противоречит здравому смыслу. Наша область аграрная, а как мы строить будем?
Кстати, появилась еще одна проблема. Граждане Китая прибывают разными способами, в том числе и многие нелегально. И люди мало того, что сами нарушают закон, еще и других нелегалов используют в качестве рабочей силы – узбеков, таджиков. Сейчас Китай просит у нас квоту на 5765 человек. Это при том, что уже на протяжении лет мы выдаем не более 1100. Хотят увеличить поток.
Андрей Удахин:
– «ОПОРА России» анализировала, что мешает развитию бизнеса, начиная с 2008 года. Законы были не те, чиновники произвол творили. Сейчас тенденция изменилась. Главная проблема – нехватка квалифицированной рабочей силы во всех сферах.
Практика показывает – где есть бизнес, там есть жизнь. Для меня это абсолютная аксиома.
