Испытание детством
Зина Бурцева родилась в 1926 году в селе Успенка Ольховского района, а с 1930 года вместе с родителями и старшей сестренкой жила в Сталинграде. Ее детство выпало на сложные годы. Одним из первых испытаний стал 1933-й – год разрухи и голода на Волге. Тогда умер отец, а опухшая от голода мать не имела сил двигаться. Сестренки Бурцевы на время попали в детский дом, откуда в 1934 году выжившая мама их забрала.
Завод им. Куйбышева, где в то время работала мама, выделил им комнату в одноименном поселке в районе 7-й больницы. Все дома вокруг были деревянными, семья жила в нищете, и чтобы хоть как-то помочь матери, младшая, Зина, жила и работала «в людях». Так продолжалось вплоть до самого начала войны – до 1941 года. В первые дни войны на фронт ушли отчим, старшая сестра Мария и приемная сестра Анастасия.
«В жарком Сталинграде мы остались вдвоем с мамой, – пишет в своих воспоминаниях Зинаида Николаевна. – В летние дни 1942 года, особенно в августе, в городе часто объявляли воздушную тревогу, и мы прятались в убежище. Немец бросал на поселок фугаски, и мы с интересом бегали смотреть, как дружинники борются с огнем. Вечером 23 августа, в день первой бомбежки, я была в гостях у подруги Клавы Акимовой на ул. Шефской, когда заполыхал наш поселок, полностью состоящий из деревянных домиков. Помню, как с трудом добралась до нашего дома, где мама поспешно собирала что могла, и мы вместе выскочили в окопы. Вокруг люди в страхе и панике с яростным криком искали друг друга, а с неба все сыпались и сыпались бомбы. Только к рассвету все стало затихать. Передышка длилась всего несколько часов, а потом снова вой самолетов и град бомб. Когда город бомбили в вечерние часы, он полыхал и был похож на большой вулкан».
Позже от шквала снарядов спасались в канализационных люках, куда могли поместиться всего три человека, да и то вплотную прижавшись друг к другу. Сидели в них по нескольку дней и ночей без пищи и воды. В одну из бомбежек маму тяжело ранило в живот. В этот момент 16-летней Зине очень пригодились навыки, которые в самые первые дни войны детям настойчиво прививали в школе – их учили оказывать первую помощь раненым и пострадавшим.
«В моих карманах не было ни хлеба, ни сахара, как у других. Они всегда были набиты бинтами, несмотря на то, что мы сильно голодали и еда была большой ценностью».
Вот этими-то бинтами девочка туго перебинтовала живот мамы, а потом помогла еще нескольким раненым женщинам.
Раненая, но все же живая
Зина выхаживала мать всю бомбежку. Вместе с ней пережила лютую и голодную зиму 1942-43 года. Ранение было настолько серьезным, что все, кто видел женщину, утверждали, что она безнадежна и уговаривали девочку спасаться в эвакуации. Но Зина не могла бросить родную мать. Она постоянно искала и просила у русских солдат перевязочные материалы, добывала пищу.
«Осенью 1942-го под обстрелом ходили за продуктами на склады завода Куйбышева, на элеватор и на берег Волги: там стояли сгоревшие баржи с зерном, которые когда-то готовили для отправки на фронт. Мы собирали это зерно и ели, – вспоминает Зинаида Николаевна. – Когда все было растаскано, я стала ходить, а вернее, ползать на животе по снегу, на станцию Ельшанка: там был склад с «сырыми» свиными кожами. Добывали кожи, отрезали от них по кусочку, палили на огне и ели. Когда кончились свиные кожи, ели собачьи, потому что больше некуда было идти и нечего было искать».
Зимой Зина с мамой и соседкой жили в погребе, оставшемся от одного дома. Бомбежки вроде бы стали реже, но после нового, 1943 года снова участились. А потом пришли русские солдаты, освободили Сталинград и спасли его жителей, оставшихся в живых. Только вот радости от освобождения сталинградцы долго не могли испытать: все плакали, вспоминая, какой ужас им довелось пережить, и тех, кто так и остался навечно лежать в засыпанных окопах Сталинграда.
Мама действительно выжила, и это было для Зины главным подарком судьбы.
После войны
После войны Зинаида уехала в Астрахань, поступила там в медицинский институт. Проучилась первый год и перевелась в Сталинград – поближе к маме, на родную землю. Успешно окончила вуз, была приглашена на кафедру госпитальной хирургии, осваивала новые методики операций, писала научную работу, оперировала сначала собак и кроликов, потом людей. Были в ее жизни и великолепные учителя, и благодарные пациенты.
Потом была замужем, 35 лет проработала биохимиком в 3-й «обкомовской» областной больнице и ушла на пенсию в возрасте 75 лет. Главврач категорически не хотела отпускать Жильцову на заслуженный отдых. Да та и сама не спешила, ушла лишь потому, что надо было строить домик на даче, а строители отказывались работать при условии, что хозяйка приезжает только по выходным.
Поделиться в соцсетях:
нет
