Мир иных снова позвал
– Сергей, что заставило вас вновь вернуться в иную Москву?
– «Дозоры» пишутся в режиме реального времени, привязаны к конкретным событиям. Соответственно их мир меняется вместе с нашей человеческой жизнью. И я понял, что уже есть что написать нового.
– Но ведь «Дозоры» подошли к логическому концу, раскрыты секреты мира иных. Новая книга их как-то переворачивает?
– Скорее, углубляет. В первой книге Антон Городецкий смотрел на происходящее с позиций рядового. В следующей – поднялся в звании и стал лучше понимать события. И так от книги к книге что-то меняется в представлениях главного героя и автора.
– Главы новой книги вы публиковали в своем блоге. Это помогло вам в работе? Читатели давали ценные советы?
– Точнее, подбрасывали мысли, в каком направлении двигаться, куда думать дальше. Для меня самого важно было понять, насколько тема волнует читателя. Ведь я никогда не писал таких длинных сериалов.
– Какая из прочитанных вами книг российских фантастов последних лет запомнилась больше всего? Можете ли вы назвать их имена?
– Кого-то назовешь, остальные обидятся... У нас достаточно много хороших авторов. Но, если совсем честно, чтобы так вот что-то восхитило и заставило облиться слезами – такого, наверное, не было. Однако сильных фантастов много. Например, очень нестандартный автор со своим своеобразным лицом – Тим Скоренко.
– А за новинками зарубежной фантастики следите? Кто из современных зарубежных коллег произвел на вас впечатление?
– Боюсь, что названные мной имена будут не для всех абсолютно убедительны. У меня есть два фаворита, за чьим творчеством я постоянно слежу, и читаю все, что у них выходит в переводах. Это Терри Пратчетт – замечательный английский фантаст, юморист. И другой британец – Джаспер Ффорде – тоже совершенно великолепный, обладающий восхитительной фантазией и любовью к литературе. Если брать кого-то более традиционного – то американский писатель-фантаст, сценарист и продюсер Джордж Мартин.
– Возможна ли межавторская серия по «Дозорам»?
– Однозначно не ответишь. Пока думаю над этим. Популярность «Дозоров» велика, а я не могу с такой скоростью писать, с какой люди читают.
Рамки для торрента
– Как вы относитесь к торрентам и их пользователям? Считаете ли, что государство должно усиливать репрессивные меры по отношению к скачиваниям книг, фильмов, игр?
– Сложный вопрос. Безусловно, авторское право и технический прогресс вошли в противоречие. Однако реально преследовать и закрывать торренты и все другие пиринговые сети крайне сложно. С другой стороны, торренты наносят огромный ущерб именно авторам текстов. Кино выживает за счет эффекта большого экрана. Никуда не деться, зритель все равно будет ходить в кино и давать сборы. А вот писатель не может выступать с хоровым чтением книги и плясками – это не то, чем он может зарабатывать. На мой взгляд, важно найти какой-то баланс. Ведь кто-то выкладывает в Сеть тексты или фильмы, потому что в восторге от них и хочет поделиться с другими, мол, посмотрите, что я нашел, а кем-то движет своеобразный эпатаж. На мой взгляд, необходимо юридическое преследование оголтелых, закоренелых пиратов. И нужно создавать нормальный легальный необременяющий механизм воспроизведения авторского продукта в Интернете.
Возможно, стоит задуматься о продолжительности срока действия авторского права. Сейчас он, кажется, 70 лет со смерти автора. Бывают ситуации, когда незаконно выкладываются в Интернете те вещи, которые невозможно иначе найти и посмотреть. Тогда произведение не пропадет и будет доступно людям. Повторю, все это очень серьезные вопросы, требующие разумных разбирательств и компромиссов.
Кофе или молоко?
– Свой жанр вы определяете как «фантастика жесткого действия» и не привязаны ни к фэнтези, ни к космической тематике. Правда ли, что, учитывая ваше образование, некоторые сюжеты вы брали из бреда пациентов? (Сергей Лукьяненко окончил Алма-Атинский медицинский институт по специальности врач-психиатр. – Прим. ред.).
– Нет, (смеется) бред обычно достаточно однообразный. А для меня важен принцип увлекательности. Мне самому должно быть интересно читать то, что я пишу.
– Вы работаете ночью с чашечкой кофе или утром со стаканом молока?
– С годами прихожу к мысли, что ночью надо спать, исключение разве что Новый год. Для меня самое главное условие работы – закрыться от домашних. Тогда я спокойно могу общаться что с героями книги, что с вами по скайпу, как сейчас. Но вот что странно: для работы мне обязательно нужно уединение, однако если при этом жена с детьми куда-то из дома уехали, я ужасно неплодотворно пишу, голова не на месте. В общем, моя идеальная рабочая ситуация – это когда семья дома за стенкой, я один в комнате, у меня включена музыка и налита чашка кофе.
– Вы любите смотреть больше на звезды или на облака? Ваше самое любимое место на земле?
– Больше на звезды, хотя облака тоже бывают красивые. Я очень люблю море – больше Средиземное, а не Черное. Знаете, острова типа Корфу или Сицилии, где вокруг много воды, неба, зелени, позитивных веселых людей. У россиян гораздо меньше этой легкой беззаботности в крови, скорее в нашем характере присутствует бесшабашность.
– Как вам удается держаться середины в отношении добра и зла?
– В обычной повседневной жизни я плохо представляю себе абсолютное добро и зло. В большинстве своем мы несем в себе и тьму, и свет. В этом плане показателен роман «Мальчик и тьма». В нем я нащупал свой путь в фантастике.
– Антон в «Дневном дозоре» часто слушает песни группы «Ария». Она вам нравится?
– Нет, это любимая группа Володи Васильева, с которым писал «Дневной дозор». Сам я неплохо к этой группе отношусь, но предпочитаю чуть менее громкую музыку. Ее тоже легко встретить в «Дозорах» – «Пикник», «Зимовье зверей», «Оргия праведников». Музыка, которую слушаю во время работы, – маркер моего настроения.
Чтение как мутация духа
– Антон Городецкий ассоциируется у вас с актером Хабенским после фильмов Бекмамбетова?
– Да, раньше в моем воображении был, конечно, другой образ Антона. Но после фильмов – такова уж волшебная сила искусства – Антон у меня действительно стал походить на Хабенского. Но ведет себя, надеюсь, по-прежнему, как Городецкий.
– Судьба какого из ваших произведений оказалась для вас самой неожиданной?
– «Дозоров», конечно, хотя это была чистая авантюра – написать фэнтези.
– Может ли художественное произведение изменить человека?
– Наверное, может, если говорить о конкретном отдельно взятом человеке. Книга не утрачивает роль главного мутогенного фактора для психологии человека. В отличие от сериалов, игр, художественных фильмов книга требует большей работы мысли от читателя. И я этому рад.
