Отправился в зону отчуждения не за острыми ощущениями – его позвала туда память. Хотелось вернуться и посмотреть на город, оставшийся после страшной аварии. Вот что Петр Никитин рассказал спецкору «ВП» Ольге Поплавской.
Смерть не догонит
Петр Никитин был солдатом-срочником, когда его вместе с сослуживцами перебросили в оцепление ЧАЭС. Вскоре почти все молодые парни, с которыми он служил, погибли, «схватив» повышенную дозу облучения. Петр тоже попал в больницу. И ему врачи долгой жизни не обещали. А он живет.
И жизни его, полной путешествий, приключений, интересных встреч и настоящих друзей, многие позавидовали бы. Единственное, чего Бог не дал – детей. А поскольку ничто его на одном месте не держит, Петр Никитин до сих пор так активно «бегает» от смерти.
Работал на метеостанции на Северном полюсе: сфотографировался там с прикормленным рыбой белым медведем. Работал электриком и на Южном: прислал из Антарктиды свои фото с пингвинами. Мыл золото на Бодайбо. Подрабатывал экскурсоводом в горах Памира.
А сейчас он снова в Антарктиде. Говорит: «Только там звезды так близко».
Застывший во времени
– Увидев Припять однажды, пройдясь поглощенными природой улицами, смотрящими на вас пустыми глазницами покинутых домов, вы переосмыслите многие вещи, происходящие в нашей повседневной жизни, – объясняет Никитин.
Город застыл во времени, стал похож на знаменитую «зону» Стругацких. В некоторых квартирах создается ощущение, что жители только их покинули. На столе – тарелки и ложки, незастеленные постели, разбросанные детские игрушки…
В городе-призраке хозяйничает лишь природа: здания под воздействием природных факторов потихоньку рассыпаются. В апреле прошлого года обрушения произошли в здании средней школы № 1.
Сейчас на территории Припяти есть лишь несколько действующих спецобъектов: специальная прачечная, станция обезжелезивания и фторирования воды, гараж спецтехники, а также КПП, расположенный на въезде в город.
Чудовищ там нет
По словам Петра Никитина, мутантов в Чернобыле нет. Он лично разговаривал с самоселами в 30?километровой зоне отчуждения.
– В первую очередь нужно выбросить зомби-ящик, иначе с лапшой на ушах умрешь быстрей, чем от радиации, – говорит волжанин.
Никитин убежден – в зоне отчуждения нет ничего опасного, если, конечно, в Припяти не лезть на крышу четвертого блока.
В зоне все 27 лет живут самоселы. Там есть кошки, собаки, олени, лошади, рассказывает Никитин о тех животных, которых лично видел во время поездки.
– И все они вполне нормальные, с четырьмя ногами или лапами и все с одной головой и не лысые, – говорит волжанин. И успокаивает:
– Там можно получить разве что чуть повышенный фон, но только если будешь хвататься руками за все подряд или валяться в пыли в квартирах Припяти.
Однако, по мнению ученых-экологов, изучающих именно зону отчуждения вокруг Чернобыля, мутанты там есть. Это растения. Они порой достигают гигантских размеров, невиданных больше нигде для данного вида.
И сильней всего мутировал, конечно, так называемый Ржавый лес, сквозь который прошлось радиоактивное облако пыли после взрыва четвертого реактора. Его снесли и захоронили во время дезактивации, но теперь лес восстанавливается естественным путем.
Ржавые деревья
Группы туристов, проезжающих мимо этого леса в Припять, обычно здесь не задерживаются. Там фонит до сих пор – дозиметры показывают до 2100 микрорентген в час.
Почему же именно растения мутировали, а люди и животные нет?
– Дело в том, что основным фактором долговременного радиоактивного заражения, которое и приводит к мутациям, является загрязнение воды и почвы, – поясняет Петр Никитин. – В первую очередь эти факторы оказывают влияние именно на растения.
Во время аварии на ЧАЭС произошел выброс цезия-137 и стронция-90, которые являются радиоактивными аналогами других веществ – кальция и калия. Эти вещества стали своего рода удобрениями, которые и привели к быстрому росту растений.
Растения мутировали и стали достигать невиданных прежде размеров. Это касается как сельскохозяйственных культур, так и дикорастущих видов.
Кстати, по оценкам экологов, ущерб, нанесенный природе аварией, куда меньше, чем тот положительный эффект, который оказало на флору и фауну зоны отчуждения почти полное отсутствие человеческой жизнедеятельности.
Игра в S. T. A. L. K. E.R. в зоне заражения
Авторитетный журнал Forbes назвал Чернобыль одним из наиболее экзотических мест в мире для туристических поездок. Что гонит людей в зону отчуждения? Фантазии популярной серии S. T. A. L. K. E.R.? Игрушки-стрелялки, где каждый может почувствовать себя спасителем мира, убивая мутантов и зомби, вылезающих из?под радиоактивного четвертого реактора? Возможность своими глазами увидеть – действительно ли в реке Припять водятся гигантские мутировавшие щуки, больше похожие на доисторических чудовищ с огромными зубами? Когда?то в Чернобыле был даже музей, в котором находились чучела животных, якобы мутировавших в зоне отчуждения. Однако затем они были уничтожены, а ни одного достоверного случая наблюдения и фотографирования или видеосъемки животного-мутанта в чернобыльской зоне отчуждения на данный момент не существует.
Пешком по Припяти
Сразу скажем, самостоятельным путешественникам попасть в город-призрак практически нереально. Припять – закрытая режимная территория, и без заранее оформленного пропуска туда не пускают. Однако из Киева в Чернобыль и Припять предлагается однодневный автобусный тур за 560 гривен (2 тыс. российских рублей). Экстремалы посещают смотровую площадку на ЧАЭС, совершают пешую прогулку по брошенной Припяти. Еще за 78 гривен (270 руб.) вас накормят ужином в столовой Чернобыльской АЭС. При этом запрещено подбирать камни и вещи в качестве сувениров, отклоняться от маршрута. Если турист не нарушает правил, то за три дня пребывания возле саркофага он получит дозу 0,05–0,07 миллизиверта. Это меньше, чем получают пассажиры самолета Москва – Токио (0,3 миллизиверта). Ликвидаторы и бывшие жители Припяти тоже могут посетить памятные места, но только в особые поминальные дни. И в отличие от туристов бесплатно.
