Да будет свет!
Город Камышин в пору Сталинградской битвы был превращен, можно сказать, в один огромный госпиталь. Тогда в этом райцентре нашей области и начинал свою трудовую биографию Дмитрий.
Начало оказалось неудачным: при налете фашистских бомбардировщиков, уничтожавших всё подряд, Дмитрий Михайлович, получив осколочное ранение, сам оказался в числе пациентов одного из расположенных там госпиталей.
Выйдя из госпиталя, понял, что физически работать он пока не может. Решил заняться собственным образованием – поступил учиться в Камышинский техникум механизации сельского хозяйства.
Приехав в Сталинград по окончании войны дипломированным специалистом, Дмитрий Михайлович был направлен на работу в организацию «Сельэлектро», где в составе бригады таких же парней занялся электрификацией отдаленных населенных пунктов нашей области.
– Почему-то принято считать, – говорит Дмитрий Михайлович, – что электричество в глубинные районы нашей области пришло лишь в пятидесятые годы. В действительности электрификацией их мы занялись много раньше – вскоре после войны, в сороковые. Для меня начиналась она, например, с прокладки электросетей в станицах Аржановской и Рябовской Алексеевского района, почти на стыке Сталинградской, Ростовской и Воронежской областей. Местные казаки к тому времени об электричестве имели очень туманное представление. Помню, к примеру, как, остановившись на ночлег в одном из куреней, разговорился с престарелым местным жителем. Он, глядя то в окно, то на меня, недоуменно раз за разом повторял: «Не могу я взять в толк, как это свет по веревкам к нам придет...»
Но прежде, чем подводить к домам те самые «веревки», необходимо было устанавливать столбы, опоры. Этим и занялись Дмитрий Михайлович с коллегами.
– В самой Алексеевской, – вспоминает Калуженин, свет к тому времени был уже – неподалеку от Филоново, на Бузулуке, стояла маленькая ГЭС. А к концу 1949 года, зимой, электричество пришло и в отдаленные станицы. В Аражановскую съехалось по этому поводу всё местное начальство, отметили событие в какой-то хате.
Немного позже мы и в Рябовке поставили маленькую дизельную электростанцию, там тоже вскоре в окнах загорелся свет.
Почему не построили ГЭС под Камышином?
Но не везде дела пошли настолько гладко. Проблемой стало то, что километр линии электропередачи стоил, в деньгах того времени, десять тысяч рублей – очень большие средства для сельской глубинки! В селе Добринка Урюпинского района, куда Дмитрий Михайлович был направлен в начале пятидесятых для продолжения работ по электрификации, подсчитав возможные затраты, взбунтовались против электричества колхозники – чтобы свет к нам в село провести, нам надо, мол, всех свиней, что в колхозе, продать, да и себя самих в придачу, вместе с ними...
Бывали и просто курьезные случаи. Так, как-то раз на Филоновской ГЭС один из электриков залез наверх, чтобы на опорах сменить изоляторы, другой же тем временем, не зная об этом, начал турбину запускать.
– Ой, что-то тут щиплет меня! – вскричал вскоре тот, что наверху.
Вовремя слез он вниз, не растерялся. А если бы замешкался – турбина раскрутилась бы «на полную катушку», выдавая десять тысяч вольт. Тогда электрик наверху сгорел бы заживо...
Работая по отдаленным хуторам, Дмитрий Михайлович собственноручно спроектировал небольшую электростанцию, дающую ток при сжигании торфа. Дело это выглядело перспективным – торфа в тех краях имелось много, был он хорошего качества и залегал неглубоко. Не зря в довоенную пору даже в Сталинграде торф, добываемый там, продавался на топливо.
Довелось в свое время Калуженину, будучи уже сотрудником проектного отдела «Сельэнерго», поработать и над проектом Камышинской ГЭС, который так и остался, увы, на бумаге.
– Кто-то тогда вовремя рассчитал, – рассказывает Дмитрий Михайлович, – что если под Камышином действительно гидроэлектростанцию построить – разлив может создаться слишком уж большой, вода зальет очень большую территорию в левобережье Волги. Поэтому и было решено возводить электростанцию несколько ниже по течению реки, у Сталинграда. Так и родился проект Волжской ГЭС. В Камышине же о предполагавшемся строительстве гидроэлектростанции напоминает в наши дни только табличка, случайно сохранившаяся на одном из зданий.
Одна голова на двоих
Зато там же, в Камышине, Калуженин нашел свое личное счастье – встретил будущую свою супругу Валентину, работавшую фармацевтом в аптеке.
А через небольшое время после этого поступил он работать на волгоградский металлургический гигант «Красный Октябрь». Как раз тогда вышло постановление правительства о модернизации ЗКО, ей и занялся Дмитрий Калуженин. Всю реконструкцию завода осуществлял он вместе со своим коллективом. Чуть ли не всё то оборудование, что по сей день работает на «Красном», устанавливалось им и под его руководством. Договора заключались для поставок оборудования практически со всей страной и даже с зарубежьем – от Комсомольска-на-Амуре до Чехословакии. Часто ему приходилось для этого ездить в Москву. Там он и познакомился как-то со скульптором Юлианом Рукавишниковым.
– У Юлиана, – говорит Дмитрий Михайлович, – была прекрасная мастерская на Калининском проспекте, на месте бывших императорских конюшен. Как-то, когда я находился у него в гостях, он вдруг позвал меня: «Димитрий, иди, помоги! Мне нужно голову Курчатова лепить, я с тебя буду ее делать – у тебя как раз голова лохматая!»
Сейчас Дмитрий Михайлович давно уже на пенсии. Много читает об истории родного края, коллекционирует старинные вещицы.
– Написал, к примеру, полностью, – рассказывает он, – историю своего рода, начиная с 1671 года, с Осипа Калуженина, проживавшего в станице Зимовейской, откуда родом были Разин с Пугачевым.
А на досуге любит также Дмитрий Михайлович перелистать сохранившуюся у него библиографическую редкость – экземпляр журнала «Огонек», вышедший в свет восемьдесят пять лет назад, 19 июня 1927 года. День в день тогда, когда родился сам же Дмитрий Калуженин...
