Боевое крещение
Ныне Людмила Хорошева – ветеран труда, ветеран тыла. Последнее из этих званий было ей присвоено, так как в годы войны она в воинской части работала. Поступила в нее, будучи в эвакуации в Ленинске. Дошла с этой частью до города Нежина, что на Украине, в Черниговской области. Там и осталась, поскольку сына там ее в больницу положили. В райисполкоме трудилась, была секретарем комсомольской организации. Вернувшись в Сталинград, поступила на работу секретарем в облсовет общества «Динамо». В «Волгоградку» же по объявлению пришла, еще при Сталине, в 1950 году – в редакции как раз требовалась машинистка. Но машинисткой отработала она тогда всего несколько месяцев. Получилось так, что прежняя стенографистка «Волгоградской правды», окончив педучилище, уволилась, ушла работать педагогом. Потребовалось срочно кем-то заменить ее. Девчата-машинистки из редакции, когда был брошен клич, на Хорошеву указали – она, мол, стенографией владеет!
Людмила попыталась отказаться: «Да я только на втором курсе учусь...» Но ее уговорили.
А по-другому было и нельзя: в отсутствии стенографистки собкорровская сеть газеты оказалась безоружной – некому стало принимать материалы от собственных корреспондентов, некому связь с ними поддерживать.
«Боевое крещение» в новой профессии Людмила прошла, принимая срочный материал из столицы. (О чем он был, сейчас она уже не помнит). Редактор, Александр Филиппов, посадил ее в собственном кабинете. Сам сел напротив и следил, как Хорошева работает.
Молоденькая женщина волновалась, конечно. Но все прошло благополучно для нее. Редактор остался доволен скоростью и качеством работы Хорошевой как стенографистки. Вскоре она заняла эту должность, и вплоть до 1992 года оставалась единственной стенографисткой в «Волгоградке».
Важнейшее звено
На работу Хорошева приходила в семь утра. Занимая рабочее место, надевала наушник на голову. Был у нее и прямой телефон, номеров по которому не надо было набирать – просто трубку поднять и заказывать телефонистке разговоры. Причем прямая беспрепятственная связь со всеми районами области была в то время в Волгограде только у двух человек – у первого секретаря обкома партии да у Людмилы Хорошевой, стенографистки «Волгоградки». Она заказывала связь с собкоррами, те, как правило, оперативно отвечали ей. Все они звали Людмилу Васильевну по имени-отчеству, воспринимали с уважением – Хорошева была для них главным связующим звеном с редакцией.
Приняв с утра пораньше тексты от собкорров, Людмила Васильевна садилась за пишущую машинку. Расшифровывала тексты, запись которых до того была одной лишь ей понятна. Распечатав таким образом материалы, разносила их затем по отделам редакции. В этом и заключалась вся ее работа.
– Материалы от собкорров шли тогда, – вспоминает Людмила Васильевна, – чаще всего, на сельскохозяйственную тему. Но регулярно поступали также из районов информации на самую различную тематику. Крупные сравнительно собкорровские корреспонденции передавались в редакцию не по телефону, а отправлялись по почте, в конвертах. Собкорров тогда было в «Волгорадке» много, – рассказывает Хорошева, – все они были хорошими людьми и специалистами. Вспомнить хотя бы такие имена, как Александр Горбатов, Василий Емцов, Павел Липченко, Иван Кулик... Редакторов же, пока я в «Волгоградке» работала, в ней поменялось восемь. Филиппов, Ефимов, Монько, Ростовщиков, Скрипников, Куканов, – перечисляет Людмила Васильевна, стараясь никого не позабыть. – Всех я их вспоминаю с теплом. Кроме, разве что, одного. Пришел он к нам в девяносто втором году. Библиотеку закрыл, отдел писем ликвидировал. Тогда-то и моя должность была сокращена в редакции...
«Пусть они дружно живут!»
Трудовая книжка Хорошевой полна записей о премиях и благодарностях со стороны начальства.
– Людмила Васильевна, неужто же за столько лет работы у вас ошибки ни единой не было?
– Бывали, конечно. Чаще всего – такие, когда я пол у людей путала: неверно восприняв фамилии на слух, «превращала» женские фамилии в мужские и наоборот.
Но бывали также случаи, когда собкорры сами что-либо передавали неправильно. Так, например, один из них, работавший собкорром «Волгоградки» по Камышину, продиктовал Хорошевой сообщение, что куры на ферме снесли якобы двадцать миллионов яиц. А когда стали выяснять причину возникшего недоразумения, попытался перенести свою вину на стенографистку – она, мол, записала неправильно. Возник довольно неприятный инцидент.
Правда, поздней уже этот собкорр, подняв свои записи и обнаружив в них ошибку, нашел в себе мужество признаться в ней руководству редакции.
– Людмила Васильевна, а вам жаль, что профессия ваша перестала быть нужной в редакциях?
– Конечно, жаль – как не жалеть? Ведь я ей чуть не всю жизнь посвятила...
– А за нашей газетой следите сейчас, «Волгоградку» читаете?
–Выписываю только тот номер, что за четверг, с телепрограммой. Раз в неделю его получаю. Но по одному лишь номеру трудно что-либо сказать о нынешней газете.
–Общаетесь с кем-либо из прежних сотрудников нашей редакции?
–Только с Татьяной Ивановой. Она работала в отделе писем, проживает в Кировском районе. Созваниваемся с ней, ведем беседы. Вспоминаем – как жили, как были когда-то. Вспоминаем о тех, кого нет.
Мне ведь самой в октябре, на Покров, девяносто пробьет. Сейчас уже не выхожу из дома, тазобедренный сустав сильно болит. В последний раз сходила в магазин около месяца назад, оттуда еле до дома дошла. Открыла подъезд и упала, лежала, пока не подняли соседи. С тех пор я никуда и не пытаюсь выходить, хотя живу одна. (Точнее, с попугаем Кузей). Продукты мне то снохи принесут, то внучка...
– Людмила Васильевна, скажите что-либо как ветеран для нынешних сотрудников редакции!
– А что сказать? Пускай они дружно живут на радость и себе, и людям. Пусть они честно делают свою работу. Желаю всем и каждому из них здоровья. А читателям хотела бы пожелать, чтоб они больше выписывали местных газет, чтобы внимания больше обращали на самую солидную, авторитетную из них – на «Волгоградскую правду». А также – чтоб сотрудничали с нею, по возможности...
