Бывшая знатная текстильщица волгоградской чулочно-трикотажной фабрики им. Крупской все делает основательно. Сейчас для кавалера орденов Трудовой Славы главное – фольклорный ансамбль «Русская песня», что при ДК Ворошиловского района.
– Полина Ивановна, ответственность, похоже, ваша фирменная черта.
– Когда работала, всегда приходила минут на 15-20 раньше других, чтобы подготовить сырье, технику. Также было и в школе, и в техникуме, хотя в отличницах никогда не ходила. Ну и к общественной работе относилась с душой.
– От родителей такую серьезность унаследовали?
– Работать рано начала. Отец с фронта вернулся с наградами, израненный весь. (Я с его фотографией 9 Мая к «Бессмертному полку» тоже присоединилась.) Когда он заболел, мы с сестрой за мать работали, а она за ним ухаживала. Мне 12, сестренке – 11, а норму матери вдвоем выполняли. Дед наш прежде председателем колхоза был, отец – бригадиром полеводческой бригады. Приходилось соответствовать, чтоб не краснеть. Но как мы подросли, а в семье нас пятеро было, родители детей из деревни «выталкивать» начали. Чтобы у нас жизнь полегче, интереснее была. Вот так из Пензенской области, где мы жили, в Волгограде и оказалась.
– Вряд ли вы в первый же день работы на чулочно-трикотажной фабрике подумали, что сбылась ваша мечта.
– Вот представьте, что так и подумала. Коллектив сразу понравился, загрузила себя общественной работой – соревнованиями, конкурсами. Нравится, когда вокруг все крутится. Уже через три года первые грамоты за ударный труд получила, кандидатом в партию приняли.
– Коллеги к вашему взлету как относились?
– Не раз приходилось слышать: тебе что, больше всех надо? Чтобы план выполнить, часто предлагали в третью смену выйти или в субботу. Мало кто соглашался, а я всегда шла.
– Зато и зарабатывали, наверное, больше?
– Премия 5-10 рублей. Хотя некоторые все равно завидовали. Но чаще пальцем у головы крутили. Но я же не из-за денег в ночную смену выходила. А потому что НАДО!
– Вы не один год входили в состав обкома партии.
– Лестно, но понятно, что передовиков для массовки набирали. Серьезные вопросы решали совсем другие люди. Мы только руки поднимали при голосовании. Выступления нам готовили, разнарядку давали заранее. Я как-то непланово перед пленумом выступила, сказала, чтобы нам сырье получше давали. Так меня на другой день директор вызвал – ты чего отсебятиной занимаешься? А вот когда на 27-й съезд КПСС в Москву собралась, по-другому отнеслись. Аккуратно подвели к мысли, что хорошо бы к министру нашему отраслевому на прием попасть, за фабрику похлопотать. У нас проблемы и с общежитием были, и с цехами. Но тогда не только я «толкачом» была, некоторые другие делегаты тоже своему предприятию пытались помочь.
– Съезд, пленумы, совещания… Работать успевали?
– Дни, что я проводила на заседаниях, потом отрабатывала. Иногда прямо после пленума обкома в ночную шла. Не хотела, чтобы на меня пальцем показывали – за нее, мол, другие работают.
– От съезда КПСС какие впечатления остались?
– Больше всего потрясло, что я – деревенская девчонка – среди таких людей оказалась. Космонавты, артисты, ученые… Да еще как пошли мне телеграммы – из школы, где я училась, из Волгограда… Такое доверие оправдывать надо: планы перевыполнять, фабрике помогать.
– Но материальными благами вас особо не осыпали?
– Муж все время говорил: что ты заработала, кроме этих побрякушек? (Это о моих наградах). Я хоть квартиру заработал, а ты? Перед съездом с английского телевидения приехали, хотели снимать нашу семью, где мы живем. Так администрация не разрешила наш барак в Красноармейском районе показывать. Мы там 15 лет прожили. Только в 1990-м квартиру муж получил. Он на сажевом заводе аппаратчиком работал. А я простояла в очереди 20 лет и ничего не получила. Наверное, добиваться надо было, но для себя просить не умела.
– За границей удалось побывать?
– Первый раз там оказалась, когда в ГДР конкурс среди работников легкой промышленности проходил. Мы с директором фабрики туда ездили. Но города увидеть и не удалось – сразу в цех. Я еще удивилась, какие у них хорошие машины! Сильно переживала потом, что не первое место заняла, но техника то не совсем привычная была.
– А по Союзу поездить пришлось?
– Не только по Союзу, но еще и в Болгарию, Индию, Румынию съездила, но уже как туристка, по путевке. Если не брать Румынию, мы, конечно, самые бедные были. И всегда обида жила – чем мы хуже их? То же самое, когда в других республиках была: на Украине, в Грузии… Все намного богаче нас жили. Хотя, нет. Там не так обидно было – все же свои.
– А сейчас только художественная самодеятельность у вас осталась.
– Да я бы еще поработала, но фабрику нашу купили, а потом закрыли. И никакому министру теперь не пожалуешься.
DNG
