Сталин считал их изменниками. Подписанный Верховным Главнокомандующим приказ № 270 от 16 августа 1941 года называл пленных дезертирами и предателями.
Но невозможно было записать в предатели миллионы солдат и офицеров, мирных жителей, не по своей воле оказавшихся в фашистских концлагерях. К тому же разрушенная страна нуждалась в рабочих руках. Согласно постановлению Совета народных комиссаров СССР от 6 января 1945 года, все советские граждане, освобожденные из немецкого рабства, подлежали возвращению к месту жительства, причем все приехавшие из?за границы подвергались проверке. То есть репатриация носила обязательный характер.
Управление Уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации разъясняло, что «советские граждане не будут никем привлекаться к ответственности, только враждебная СССР пропаганда утверждает обратное. Длительное пребывание советских граждан за границей, куда они заброшены в силу обстоятельств войны, не может быть их виной». Органами репатриации указывалось, что факт пребывания за границей не может быть причиной отказа в приеме на работу по специальности, репатрианты могут вернуться к прежнему месту жительства, так же как и выбрать любое другое, имеют право занимать руководящие посты и др.
По рабочим батальонам
Пройдя необходимый контроль за границей, а затем на территории СССР, репатрианты распределялись по отдельным рабочим батальонам и направлялись в различные регионы СССР, в том числе и в Сталинградскую область. По данным на 25 августа 1945 года, в нашей области находилось около 7000 репатриированных. В течение ноября 1945 года в Сталинград прибыли 10 ?169 репатриантов, главным образом из числа бывших военнопленных, а к концу года их количество увеличилось до 23? 600 человек.
В постановлении Сталинградского обкома ВКП(б) от 21 августа 1945 года указывалось, что при проведении политико-воспитательной работы с репатриированными советскими гражданами необходимо руководствоваться принципом, согласно которому «возвратившиеся из фашистского рабства к месту жительства советские люди вновь обрели все права гражданства и должны привлекаться к активному участию в трудовой и общественно-политической жизни».
Но все же возвращение на Родину обернулось для бывших узников концлагерей не только радостью. Свидетельство тому – воспоминания членов регионального отделения Российского союза бывших малолетних узников фашистских лагерей. Они написаны теми, кто выжил в лагерях смерти и вернулся в Сталинград.
Описывая ужасы войны, одна из бывших узниц вспоминает:
«Вернувшись на Родину после пережитого, нам казалось, что наши мучения закончились. Оказывается – нет. Родина нас приняла, как злая мачеха. Многим не разрешили жить в городе. Сотрудники НКВД определяли наши судьбы, вызывали на допросы несколько раз и некоторые люди не выдерживали и падали в обморок. Для нас были только грязные работы. Меня два раза увольняли. Начальник отдела кадров направлял меня работать на телефонную станцию. Но начальник станции сказал, что ему предатели не нужны. Начальник отдела кадров направил меня работать в лабораторию тракторного завода и сказал, чтобы я никому не говорила, что была в плену. Но об этом факте узнали и направили меня работать в чугунно-литейный цех. Не знаю, чем виновата перед своей Родиной, я считаю, что это моя Родина виновата передо мной. Это она допустила, что я попала в плен. Моего отца оставили работать на заводе по броне, там же работала и мама. Мы не смогли эвакуироваться, завод до последнего работал. Ремонтировали танки после боя. Только когда завод разбомбили, родители вернулись к нам в подвал… В 1949 г. я вышла замуж за своего солагерника. Немногие мужчины отваживались брать в жены бывших пленных женщин, так же было и с пленными мужчинами…»
Проверка с пристрастием
В документах официального делопроизводства Управления Уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации отмечено, что «к началу 1947 г. все репатрианты были устроены на работу по своей специальности, обзавелись хозяйством, с этого времени органы власти считают их равноправными гражданами СССР, не нуждающимися в государственной помощи».
Однако справки Управления за 1948 год свидетельствуют о факте «ненормального отношения к советским гражданам со стороны органов репатриации, местных органов власти и отдельных руководителей предприятий и учреждений».
Факт негативного отношения к бывшим пленным советским гражданам подтверждают и другие воспоминания сталинградцев. Попав в плен и пережив неимоверные страдания в лагере г. Цвикау, тяжелую работу на местном предприятии, одна из бывших узниц писала:
«После возвращения сдала вступительные экзамены в педагогический институт г. Сталинграда. Выбор института не был случайным. Знала, что при этом институте комиссия по проверке документов в спецотделе более лояльна к репатриированным (так нас тогда называли). В 1945?1948 гг. нас много раз проверяли на благонадежность. Проверка проходила с пристрастием, хотя задавали те же самые вопросы – где, когда и при каких обстоятельствах попали в Германию, почему не эвакуировались из города. Ответы наши сопровождались очень обидными комментариями, чувствовалось большое недоверие, а иногда и прямое обвинение в предательстве Родины. Это было ужасное время. После таких бесед жить не хотелось. Мы не могли ничем защитить себя от таких обвинений…»
Неоднозначность в оценке плена и отрицательное отношение к репатриантам было признано противоречащим основным правам человека и гражданина уже после перестройки. Указ Президента РФ № 63 от 23 января 1995 г. «О восстановлении законных прав российских граждан – бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период» восстановил законные права российских граждан, попавших в плен и окружение в боях при защите Отечества, оказавшихся на временно оккупированной территории и репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период.