Встреча с «верховным правителем»
В ходе зимней советско-финляндской кампании 1939–1940 годов Василий Чуйков командовал 9-й армией, перед которой была поставлена задача «рассечь» Финляндию напополам. Это было, увы, не по силам ее слабо вооруженным дивизиям, действовавшим на широком фронте от Онежского озера и до Полярного круга. Часть их, лишенная подвоза продовольствия и боеприпасов, попала в окружение. Чуйкову это и поставили в вину.
«В расстроенных чувствах уехал в Китай, – рассказывал мне сын маршала. – Душу ему жгла обида. Непонятными были и эта опала, и этот пост. Непонятной была и сама обстановка в Китае, где правил тогда Чан Кайши».
«Со мной в Китай выехали 15 военных советников и специалистов, – вспоминал позднее в своей книге Василий Чуйков. – Перед отъездом меня принял Сталин. «Ваша задача, товарищ Чуйков, – сказал он, – не только помочь Чан Кайши и его генералам умело воспользоваться оружием, которое мы им посылаем, но и внушить им уверенность в победе над японскими захватчиками. Но учтите – Чан Кайши ни в чем нельзя доверять! Он вынужден пойти на единый фронт с Мао, продолжая считать его главным врагом..."
Первая встреча Чуйкова с «верховным правителем» Китая Чан Кайши была краткой и носила скорее протокольный характер. Все же она помогла Василию Ивановичу получить некоторое представление о нем. «Невысокого роста щупленький генерал, присвоивший сам себе звание генералиссимуса. Хитрый взгляд раскосых темных глаз, резко выступающие протезы зубов. Хищная натура, способная шагать к намеченной цели через трупы своих противников», – таким запомнил Чан Кайши Чуйков по этой встрече.
Под прицелом разведок
«С первого и до последнего дня, – напишет потом в своей книге Василий Иванович, – я всюду чувствовал «глаза и уши» китайской контрразведки. Ее шеф Дай Ли приказал поставить прослушку в моей резиденции. Его люди безуспешно пытались прочитать мои шифровки в Центр, благодаря которым в Кремле знали о каждом шаге «китайского Бонапарта».
«Как разведчик с 15-летним стажем Василий Чуйков сразу же обнаружил пристальное внимание к себе и со стороны немецкой разведки в лице военного советника генерала Эрнста Кёстринга, – вспоминал сын Чуйкова Александр Васильевич. – Отец знал, что его германский коллега – профессиональный разведчик, поэтому неизменно отказывался под разными предлогами выпить с ним на приемах подогретой китайской водки. Кёстринг все же выведал, что советник Карпов (под такой фамилией Чуйков работал в Китае) не тот, за кого он себя выдает.
Отцу с первых же дней пребывания в Китае пришлось окунуться в трясину передряг и неразберихи, царящих в армии гоминдана. – Состояла она из солдат, обутых в травяные сандалии, плохо одетых, а главное – голодных, давших свое согласие воевать лишь из-за чашки риса в день и нескольких медных грошей. Никакой дисциплины в войсках не было и в помине. Процветали коррупция и воровство денег, выделяемых на солдатское питание.
Вместе с тем армия Чан Кайши была многочисленной – она состояла из 290 пехотных и 14 кавалерийских дивизий, 22 артполков и насчитывала около четырех миллионов солдат. При правильной организации, вооружении, боевой выучке и строгой дисциплине она могла бы представлять грозную силу.
В то же время в Особом районе Китая была развернуты войска Мао Цзэдуна. При совместных с гоминьданом боевых действиях они могли бы выкинуть японских захватчиков с территории Китая, но единства у двух китайских лидеров не было».
По плану русского генерала
В июне 1941-го Чан Кайши пригласил Василия Ивановича на боевой смотр войск Чунцинского гарнизона. Все вооружение этого гарнизона состояло из нескольких старых броневиков, трех устаревших гаубиц и трех ржавых британских танков. Офицеры штабов проявили на смотре поразительное неумение разбираться в обстановке на местности, пользоваться картой. К тому же значительная часть генералитета страдала панической боязнью японской военной мощи».
«От всего этого отца тошнило, – вспоминал сын маршала. – Ни к чему не привели его старания объединить действия войск гоминьдана и КПК при наступлении на провинцию Лоян. Тем не менее его советы помогли войскам диктатора успешно реализовать план Ичаньской наступательной операции. Согласно плану, разработанному Василием Чуйковым, китайская армия одержала победу в районе города Чанша. Китайские войска при этом, отступая с боями, увели главные силы японцев в узкие горные проходы. Там по ним и был нанесен мощный авиационный удар. Потери японцев были огромны. Чан Кайши ликовал. На радостях он пригласил Чуйкова на парад войск, но тот дипломатично отказался, чтобы все лавры победы достались «главному правителю» Китая. Генералиссимус оценил этот жест по достоинству».
Он рвался Родине на помощь
В критические для обороны Москвы дни Чуйков телеграфировал в Ставку, что нападение Японии на СССР исключено, поскольку ее главные силы надолго увязли в Китае. Но в тех же шифровках Чуйков сообщал, что Чан Кайши продолжает прилагать усилия, чтобы втянуть СССР в войну с Японией. Однажды на приеме у Чан Кайши Чуйков даже не выдержал: «С Японией, маршал (он никогда не называл диктатора генералиссимусом), мы будем воевать после того, как свалим Гитлера».
Василий Иванович между тем умолял наркомат обороны направить его на советско-германский фронт. Наконец, эта его просьба была удовлетворена.
На прощальном банкете Чан Кайши вручил Василию Чуйкову высший генеральский орден Золотого Дракона и пожелал скорейшего возвращения в Китай. Но Василий Иванович знал, что назад он уже не вернется. Тем более что он серьезно нуждался в лечении: проводя учения в болотистых районах Китая, он подхватил тяжелейшую форму экземы рук, с которой прошел затем всю Сталинградскую битву.
В феврале 1942 года Чуйков прибыл из Китая в Москву, где получил назначение на должность командующего Резервной армией. С ней он направится потом в самое пекло Сталинградской битвы, где навечно прославит себя и свою легендарную армию. Недаром Василий Иванович завещал похоронить его на земле Сталинграда.
DNG
