Сказку сделал былью
Считанными месяцами раньше по руинам цехов, обходя заснеженные трупы и сторонясь неразорвавшихся боеприпасов, бродил американский посол Гарриман, качал головой: «Восстановить завод нельзя...» Сопровождавший высокого гостя-скептика директор «Красного Октября» Павел Матевосян окликнул молодого мастера:
– Жора, ну а ты как считаешь, когда первую сталь можно получить?
Тот посмотрел американцу в глаза:
– А в июле и дадим!
Посол уехал, а Георгий Марченковский, старший комсомольско-молодежной смены, остался и за свои слова ответил.
«Выбрал 25-тонную «нулевку» с разрушенной трубой и всей наземной частью. А в насадке немцы устроили, видимо, блиндаж – мы оттуда повыкидывали кровати, даже ковер какой-то, портрет Гитлера...» – рассказывает Георгий Федорович, – к работе привлекли пленных немцев, имевших в мирной жизни отношение к металлургии. Меня еще укоряли, помню, за то, что пробил для них питание получше, мол, чего врагов кормить, когда своим не хватает? А с голодного человека какая может быть работа?»
Мы беседовали с Марченковским на прошлой неделе у него дома. Тогда до 95-летнего юбилея этого человека-легенды оставалось еще 4 дня, а на столе уже скопились поздравительные адреса и телеграммы. Не молчит телефон. Машина съемочной группы телевизионщиков уже «собрала» ухабы улочек некогда элитного поселка волгоградских металлургов «Большая Франция»... В воскресенье у коттеджа, в котором когда-то проживал сам директор металлургического гиганта Павел Петрович (Паруйра Апетнакович) Матевосян, а теперь его занимает семейство Марченковских, трудно было найти местечко припарковать машину. В первый апрельский день Георгию Федоровичу исполнилось 95 лет, и поздравить его лично приехали многие. Воскресного дня не хватило, в понедельник гости продолжали приходить. Официальное поздравление от заводчан «Красного Октября» именинник принял тоже уже совершенно «совершеннолетним»...
...Мы слушали негромкий голос Марченковского, вспоминающего свою полную труда и достоинства жизнь, прикидывая: сколько же в общей сложности статей про этого легендарного металлурга было опубликовано хотя бы в одной только «Волгоградской правде»? Только в 2000-е уже таких статей было не одна и не две... И что нового мы можем рассказать нашим читателям после повествований коллег, так же, как и мы, испытавших восторженность от общения с этим удивительнейшим человеком? После очерков в книгах, после телевизионных фильмов?.. И даже кощунственные приходили в голову мысли: а не наш ли брат-журналист превратил живого человека в некий пропагандистский символ, выполняя сначала волю парткомов, обкомов, райкомов, а затем по инерции не сумевший остановиться?
«...И попросил комнатенку какую-нибудь, где можно чертеж сделать», – Георгий Федорович улыбается. И, рассказывая, часто приговаривает: «Ну просто сказка...» И мы вдруг понимаем, почему у него такая присказка. Этот человек из поколения, сделавшего своим гимном «Марш сталинских авиаторов»: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Мы – воплощенье собственных надежд. И пусть враги рыдают от бессилья. Наш разум чист, наш дух силен и свеж. Мы рождены, готовьте люди лавры. И каждому готовьте, боги, нимб...» В каждом слове из этой песни комсомолец Жора Марченковский, нет сомнений, не видел ни поэтического преувеличения, ни тени для сомнений! И поэтому, поэтому был дух силен у хромого с детства Георгия, были воплощенные надежды, были заслуженные лавры и вот – нимб...
Вся жизнь – работа
Главное, был труд. Зачем двадцатилетний выпускник Енакиевского (Донбасс) металлургического техникума, Георгий Марченковский попросил у главного инженера сталинградского «Красного Октября» Матевосяна «комнатенку»? И почему тот действительно выделил краснодипломному, но еще такому «зеленому работнику кабинетик? А в том дело, что запали в душу Марченковскому виденные во время практики 25-тонные мартены. А тут, на «Красном» – 13-тонные «нулевки», да с ручной завалкой... А диплом-то писал по реконструкции мартеновских печей! В комнатенке дневал и ночевал, все чертил – тут кран, тут эстакада, завалочные машины... Проект был готов в скором времени и одобрен. В жизнь его воплощать поручили самому автору. Потом были еще проекты. И еще... И еще...
«Все виды стали прошли через мои руки», – рассказывает Марченковский. Сыплет специфическими производственными терминами, подробно описывает, как разрабатывали сталь для танковой брони, как заменили дефицитную латунь, создав «черные гильзы» артбоеприпасов, вспоминает, как в страшные годы Сталинградской битвы не стал эвакуироваться на Урал, а работал в Урюпинске в политотделе МТС. «Я там с попом подружился. Я Георгий, и он Георгий. Я ему «Сталинградскую правду» носил, а он прихожанам пересказывал...»
Биография Георгия Марченковского давно стала всеобщим достоянием. Он ездил по металлургическим предприятиям всего Советского Союза. Учил уму-разуму сталеваров Чехословакии, Польши и Венгрии. Ордена и медали с годами все больше оттягивали ткань на его парадных костюмах.
«Я никогда никого не топил, не ругал, а просто делал дело», – с достоинством говорил Георгий Федорович. – Никого не надо ругать, а просто доказывать следует человеку, когда он не прав».
...Для 95-летнего человека, всю жизнь проработавшего на горячем производстве, Марченковский бодр и подвижен. Показывает фотографии. Беседа, кажется, его ничуть не утомила, он уже перешел от производственных вопросов к проблемам современного общества, и мы боимся этой темы. В его комнате на стенах вырезанные из газет-журналов портреты Сталина и Жукова, а по дороге в «Большую Францию» мы видели пустующие цеха «Красного»...
«Русский человек самый выносливый, – Марченковский не ждет наших вопросов. – И в самые тяжелые времена выживет. В детстве мы жили тяжело – да кто легко? Отец умер, мне 10 лет было. Я своими руками ему дубовый крест сделал. И ведь получился крест – я уже после войны на первой своей личной машине в Донбасс ездил на могилу к отцу – стоит на кладбище мой крест! Руками работать рано начал... а зарабатывать еще мальчишкой стал очень хорошо, курсы фотографов когда окончил. Деньги просто рекой потекли. Да сказал мне один мудрый человек: брось ты это, учись настоящему делу! И я послушался. И еще всегда слушал Сашку Косырева, лично его знал. Когда его как врага народа расстреляли, я месяц с койки не вставал, думал, с ума сойду. (Александр Косырев, легендарный комсомольский вожак, посмертно реабилитирован). Жить старался, как у матери научился: а та всегда любила не только нас, своих четверых детей, а всех детей вообще. И я людей уважал и любил, только брехунов терпеть не мог. Я вот что вам скажу: жизнь я прожил недаром».
