«Письма и фотографии – сжечь!»
Родом Василий Мелихов из села Малая Ивановка Дубовского района. Там в пору Сталинградской битвы стояли вспомогательные подразделения штаба Донского фронта.
– Как только Сталинградская битва закончилась, всех тех призывников в нашем районе, что были оставлены до особого распоряжения, вызвали в военкомат и отправили в Саратовскую область, − рассказывает Василий Павлович. − Там в феврале 43-го я и стал курсантом Третьего Орджоникидзевского военно-пехотного училища, эвакуированного в Энгельс.
По словам нашего собеседника, обучение шло по ускоренному курсу.
− Когда две недели до окончания обучения оставалось, начальник учебного заведения на построении сказал: «Вы направляетесь в хорошие механизированные части! Не уроните чести и достоинства курсантов нашего училища!». Погрузились в эшелон, в Подмосковье поехали, в Люберцы. Прибыв туда, сразу заметили – встречают нас военнослужащие с голубыми погонами.
– Это, видимо, были десантники?
– Именно. К концу октября 43-го началась и для нас десантная подготовка, прыжки. Первые четыре были сделаны мной с аэростата, с высоты 400 метров. Затем прыгали с самолетов ЛИ-2 на скорости 180 км в час.
Как вспоминает Василий Павлович, в начале ноября они отправились на станцию Едрово Новгородской области, там готовились к заброске в тыл врага. Сдали винтовки, пулеметы, в качестве стрелкового вооружения получили автоматы ППС.
− Вскоре нам объявили: «Сегодня ночью вторым эшелоном идете на десантирование». Показали, кто на каком полетит самолете. Предупредили: «Все письма и фотографии – сжечь! В карманах у десантника должны быть только комсомольский билет и красноармейская книжка». Развели мы костер, и каждый по очереди бросил в него все, кроме двух этих документов. Ночью лежим, ждем. Но вдруг упал густой туман – руки протянутой не видно. Десантирование было отложено. Простояли несколько дней.
День изо дня – туман, туман… Военные слушали сводки «Совинформбюро» по радио. Через несколько дней было зачитано такое сообщение: «Войска Третьего Прибалтийского фронта в ходе наступления овладели опорными пунктами Мемель и Городок».
− Освобождение их от фашистов и ставилось в задачу нашему десанту. Необходимость в нашем десантировании, таким образом, отпала, а в 1944 году воздушно-десантные войска были расформированы. Наша воздушно-десантная дивизия стала именоваться 104-й гвардейской стрелковой дивизией.
И вновь – по вагонам. Через Украину – на юг, в Венгрию. Там готовилось крупное наступление, Балатонско-Венская операция.
− Нашу 9-ю армию для его подготовки передали в состав Второго Украинского фронта. Дивизия наша заняла тогда позицию, перекрыв немцам путь отступления на юг Германии.
– Там вы уже были пехотинцем?
– Да, воевал в стрелковой части. Сильнейшие бои шли за город Секешфехервар. Там немцы устроили против нас психическую атаку. Шли в полный рост, что-то крича по-своему и стреляя по нам на ходу. Наши артиллеристы и минометчики били по ним, уже не целясь, но они продолжали идти. Только когда подошли наши танки, немецкая атака захлебнулась.
Как вспоминает Василий Павлович, наша дивизия форсировала там реку Раба. Она не очень уж широкая, но по весне разлилась и была очень бурной.
− Нам надо было переправить артиллерийские орудия. 24 пушки пришлось канатами тянуть по дну этой реки, сняв предварительно с них оптику и ветошью забив стволы. Но мы все же переправили орудия. Дивизия за это была награждена орденом Кутузова второй степени, а сам наш полк – орденом Александра Невского.
Шальная мина
– В этих боях, – продолжает рассказ Василий Павлович, – в марте сорок пятого я был ранен в голову. Это произошло, когда мы окапывались, в это время прилетела мина. Звук я сначала услышал пронзительный, и вдруг будто молотком по голове ударили!
Как Василий Мелихов узнал впоследствии, это было осколочное ранение правой теменной кости. Его напарника убило на месте попаданием осколка в грудь, погибли еще несколько человек.
− Я, раненый, побежал к лесополосе. Лег там на землю. В правом кармане шинели, как положено, был перевязочный пакет. Нащупал я его, достал, перевязал себе рану. Солдат проходил рядом, котелок воды со льдом нес из ручья – я его выпил одним махом! Благодаря этому, наверное, сознание не потерял.
В госпитале Василий Павлович пролежал полтора месяца. Выписался к концу апреля и вместе со своим полком последовал в Чехословакию. Там и встретил День Победы.
– Как вы впервые узнали о ней?
– Вечером 8 мая расположились в чешском селе, выставили, как положено, часовых. А рано утром стрельба началась. Нам сразу же была дана команда – «К бою!», мы круговую оборону заняли. Смотрим – на пригорке стоят танки и стреляют, солдаты из автоматов вверх палят. Тут донеслись до нас крики: «Победа!». Мы обнимались, целовались, плакали. Вспоминали тех, кого убило накануне. Все чешское село, выйдя на дорогу, приветствовало нас, угощали, чем было.
Там в эти дни сложила оружие 52-тысячная группировка последнего генерал-фельдмаршала фашистского Третьего рейха Фердинанда Шернера. Сам Шернер сдаваться не захотел, улетел на самолете, бросив своих воинов…
Десантную закалку Василий Павлович сохранил на всю жизнь
Десантная закалка
– Василий Павлович, как же по окончании войны ваша судьба сложилась?
– В январе 46-го мы вернулись из Чехословакии в Советский Союз, в лагеря Песочные, под Костромой. Потом была служба в Эстонии и в Псковской области. Там прибыл к нам в дивизию офицер из штаба округа. Построили дивизию, он обратился к нам: «Здравствуйте, гвардейцы-десантники!» У нас от изумления все обомлели!
Оказалось, на правительственном уровне было принято решение о возрождении войск ВДВ. Так снова Василий Мелихов оказался в десантных войсках, в 104-м гвардейском воздушно-десантном полку. Он был зачислен в экспериментальный взвод, который испытывал парашюты.
− Заметил интересную закономерность: практически каждый десантник упрется, не захочет прыгать с парашютом, собираясь в седьмой или в десятый свой прыжок. Видимо, на этих цифрах есть рубеж психологический. Старшина в таком случае требовал не трогать человека, не заставлять его насильно совершить прыжок: «Время придет, он прыгнет обязательно!» И так оно обычно и бывало…
– А вы за время службы в ВДВ сколько сделали прыжков?
– Пятьдесят шесть.
– И никаких происшествий?
– Было однажды растяжение голеностопного сустава при неудачном приземлении. Отекла нога, идти не мог: встану – и падаю!
– В полете надо так держать себя, – делится Мелихов десантными секретами, – чтобы из-под запасного парашюта были едва видны носки сапог. Только тогда приземлишься удачно!
Волгоград, 1980 год. Встреча ветеранов 11-й гвардейской воздушно-десантной бригады. Василий Мелихов в центре
> Справка «ВП»
Уволился из армии Василий Мелихов в 1950 году. Вернулся в Дубовский район, работал заведующим общим отделом в исполкоме райсовета. Затем окончил в Саратове с красным дипломом зубоврачебную школу и долго был зубным врачом: сперва – в Дубовке, затем переехал в Волгоград в Советский район, заведовал там детским отделением районной стоматологической поликлиники.
Трудился Василий Павлович вплоть до 1992 года. Но среди жителей Советского района и сейчас довольно много тех, кому он хоть однажды лечил зубы.
На 60-летие победы наших войск под Сталинградом, в 2003 году, президент России Владимир Путин на Мамаевом кургане пожал Василию Мелихову руку.
Сейчас нашему герою идет 94-й год, но он отходить от дел не собирается, принимает участие практически во всех ветеранских мероприятиях как в Волгограде, так и в своем районе. Такова она, десантная закалка!
Поделиться в соцсетях:
нет
Добавить комментарий