– Василий, второе место – это успех или вы рассчитывали на большее?
– С Краснодаром нам очень тяжело воевать. У них такие школы, специализированные комплексы, что нам и не снилось. Сейчас строят еще один комплекс, куда меня приглашают. Кстати, там за звание «заслуженный тренер России» доплачивают пять тысяч рублей. Не случайно первый олимпийский чемпион по прыжкам на батуте тоже оттуда. Краснодарский край сейчас один из ведущих центров спортивной акробатики России.
– А на каком месте в общероссийском рейтинге волгоградская школа акробатики?
– В пятерку лучших в России уверенно входим. Акробатика хоть и не включена в число приоритетных видов, развитию которых в области уделяется наибольшее влияние, но серьезную поддержку на региональном уровне получает. Наши ребята в чемпионатах мира и Европы участвуют. У нас осталось две сильных школы – специализированная областная олимпийского резерва и третья школа олимпийского резерва, что в Кировском районе. Правда, там зал нестандартный. Но желающих заниматься, особенно малышей – море. Кроме этого, есть сильная школа в Новой Анне. Из Светлого Яра южную зону России четверка выиграла, в Ленинске акробатика развивается, в Быково, Елани, Николаевске, Михайловке, в Городищенском районе работают в очень непростых условиях. Занятия проходят, как правило, в спортзалах общеобразовательных школ, но работают там здорово, настоящие энтузиасты. Такие же больные акробатикой люди, как и я.
– А вы как ею заразились?
– Я со Ставрополья, начал заниматься очень поздно, в 17 лет. У нас в селе даже спортзала не было. Но прежде играл в футбол, легкой атлетикой увлекался. У нас учитель физкультуры был замечательный – Леонид Григорьевич Кошкарев. Только в ливень или в метель играли в помещении в шашки-шахматы, а так постоянно кроссы бегали, футбол гоняли, во всех мыслимых районных соревнованиях участвовали, нормы ГТО сдавали. Между прочим, в нашем маленьком селе выросли три заслуженных тренера России по акробатике и гимнастике. Хотя занимались в маленькой комнате в клубе на обыкновенном матрасе.
– В сравнении с 60-ми годами условия изменились, теперь они несравнимо лучше, получается…
– Ситуация изменилась, но и люди другие стали. Делали мы весной в селе опилочную дорожку. К нам подошли ребята: можно, будем помогать? Мы обрадовались – траншея в тридцать метров, шириной два. Конечно, помогайте! Дней пять мы это делали, и все помогали. Только чтобы потом прийти посмотреть, как мы будем кувыркаться. А сейчас не то чтобы помочь другому – себе не хотят. Тот стадион, где мы почти жили, зарос бурьяном, никому до него дела нет. Я почему так за акробатику ратую? Ведь не только ней забочусь. Не все, кто приходит в нашу секцию, становятся акробатами. Многие, позанимавшись несколько лет, уходят в другой вид спорта, где добиваются очень высоких результатов. Они уже растянуты, накачаны, заражены спортом. Мои бывшие воспитанники стали чемпионами мира по тяжелой атлетике, много борцов высокого класса. Акробатика – это база для всех видов спорта. Почему в ГДР так здорово был поставлен спорт, что они с нами и Америкой на равных конкурировали и даже обходили? Там набирали детей, занимались их общим развитием, года через два приходили тренеры по разным видам и отбирали детей для своих секций.
– Каковы позиции российской акробатики в мире?
– На чемпионатах мира и Европы мы на лидирующих позициях. Правда, в последнее время серьезнейшую конкуренцию составляет Великобритания, которую подняли наши же тренеры. Так высоко подняли, что нам теперь тянуться приходится. Это соперник более серьезный, даже чем Китай или Америка, где тоже работают наши специалисты. Там в два раза больше занимающихся, чем в России. А количество специализированных залов для занятий акробатикой трудно подсчитать. Происходит то же, что и в спортивной гимнастике, где наши тренеры подняли ее уровень во всем мире. В 2005 году приезжаю на чемпионат Европы по акробатике, и у меня ощущение, что приехал на чемпионат Союза. Чемпионат мира – то же самое, только с участием китайцев. Стоят восемь тренеров в костюмах разных стран и разговаривают между собой по-русски. Австралия, ЮАР, Израиль...
– Нетрудно угадать причину столь массовой миграции.
– Когда нам повышают ставку, я в панике. Потому что ставку повышают, а фонд заработной платы оставляют прежним. По этой причине не могу принять на работу нового тренера, хотя работой он был бы загружен, несмотря на дефицит спортивных сооружений. Многие коллеги ушли из профессии, потому что устали от такой жизни. Я держусь, потому что еще нахожу поддержку у Игоря Козлова, председателя облспорткомитета. Ну и результаты у нас неплохие: в сборной России различного возраста, в том числе и в первой, у нас человек 10 из Волгограда. Кроме этого, база у нас очень хорошая в академии физкультуры. Руководство очень хороший ремонт сделало, теперь там можно даже чемпионат России проводить.
– За какие достижения вы получили звание заслуженного тренера России?
– У меня было много ребят, добившихся высоких результатов. Самые известные, пожалуй, многократные чемпионы России, чемпионы Европы, призеры Кубка мира Вячеслав Спирин и Станислав Котельников. Но самый памятный – мой первый ученик, чемпион мира Владимир Лебедь, трагически погибший в 25 лет. Сейчас ежегодно в Волгодонске проводится турнир его памяти. Никогда не забуду наш главный разговор, когда ему было 12 лет:
– Василий Михайлович, а вы сами тройное сальто делать умеете? Чемпионом мира были?
– Нет, чемпионом не был и тройное сальто делать не умею. Но в том и талант тренера, чтобы ученики шли дальше него.
– А что нужно сделать, чтобы стать чемпионом мира?
– Правила простые: надо соблюдать режим и строгую дисциплину. Первое – режим учебы, иначе будешь пропускать тренировки, чтобы двойки исправлять. Потом режим питания и режим тренировок. И дисциплина: сказал тренер сделать упражнение 10 раз, а ты его сделаешь только 9 – никогда не станешь чемпионом мира».
Он посмотрел мне в глаза и говорит ? я стану чемпионом мира, я все буду делать. И он им стал. Хотя у меня было много талантливейших учеников, которые даже мастерами не стали. Талант без труда – ноль. Как и в любом другом виде спорта, в науке.
– Вы тренер высочайшей квалификации. Наверно, можете определить достаточно быстро – может человек достичь больших высот в спорте или нет.
– По физическим данным, конечно, многое можно предсказать, но с характером сложнее. Человек меняется, возникают разные жизненные обстоятельства. Воспитание – процесс непрерывный. Вообще, это труднопредсказуемо. Для тренера порой это драма, когда вкладываешь в человека несколько лет свой труд, а он уходит. Но это жизнь, часть нашей профессии.
– Пришел ученик с задатками, но не дисциплинирован, порой даже мешает другим. Выгоните из секции?
– Нет, не выгоню. Убеждаешь, говоришь с родителями, только так можно работать. У меня ведь было и есть много ребят из неполных семей, не самых благополучных в социальном отношении. Недавно встретился с бизнесменом из Астрахани. Он мне говорит: если бы не вы, если бы не спорт, сидел бы в тюрьме. Он в свое время немало покуролесил, но я его удержал. Мать этого человека одна двоих воспитывала. Говорит, вы для него больше сделали, чем отец. Приезжаю на турнир памяти Владимира Лебедя в Волгодонске, где не один год отработал. Сколько мужиков приходит, бывших воспитанников! Люди так благодарны, детей приводят. При них вспоминают, как я им курить запрещал, как ругал за пропуски. Спорту на всю жизнь благодарны, он всегда теперь с ними. Так что не обязательно из малышей только чемпионов растить, главное, чтобы все они людьми стали.
