Военкор Юрий Бородин рассказал, как служат волгоградцы в зоне СВО

Волгоградская правда
Журналист «Красной звезды» Юрий Бородин работает сейчас в Донбассе. Специально для «Волгоградской правды» он готовит серию спецрепортажей о военнослужащих и мобилизованных жителях Волгоградской области, которые выполняют боевые задачи на передовой.

Позывной «Донбасс»

СВО. Даже совершенно аполитичные граждане России сегодня не могут обойти эту тему стороной, что уж говорить об активно участвующих в жизни страны россиянах. Тем более о тех, кого спецоперация затронула напрямую. Это жители Донбасса и других освобождаемых территорий, военнослужащие Российской армии, Росгвардии и других силовых структур, их родные и близкие. С осени 2022 года к ним прибавились и мобилизованные.

А еще работники ВПК, добровольцы, волонтеры, работающие в зоне СВО, и просто жители России, которым небезразлична судьба их Отчизны. И, конечно же, журналисты.

Один из них – спецкор Юрий Бородин, наш земляк, уроженец Котельниково Волгоградской области. Сейчас он – военкор газеты Минобороны РФ «Красная звезда», находится в зоне СВО. По мере возможности он будет передавать нам свои репортажи о том, как героически воюют наши ребята на передовой, приближая победу.

Война и мир Донецка

...От столицы ДНР Донецка до передовой сейчас несколько десятков километров. Как же выглядит прифронтовой город? Не сказать, что абсолютно по-боевому.

Да, можно встретить много военных, подчас с оружием. Но они растворяются в толпе. Регулярно по общегородским дорогам проезжает военная техника. Но и ее не так много среди снующих туда-сюда разноцветных и разномастных частных авто.

Порой складывается впечатление, что это и не Донецк вовсе, а, скажем, Дзержинский район Волгограда. Разве что часто пожарные машины проносятся с включенными сиренами да скорые спешат в нужном им направлении. А перед этим звучит звук сирены и слышатся разрывы. Сделать по-настоящему мощный выпад против Донецка у ВСУ не получается.

И не столько из-за снарядно-ракетного голода, сколько из-за действий войск противовоздушной обороны (ПВО) ВС РФ. Ее представители в ДНР несут боевое дежурство 24/7.

Небо над городами и весями ДНР контролируют расчеты зенитного ракетного комплекса (ЗРК) С-400 «Триумф» и зенитного ракетно-пушечного комплекса «Панцирь-С1».

Это уникальные системы, способные противостоять современным и перспективным средствам воздушно-космического нападения, в том числе и гиперзвуковым. Они доказывают свои тактико-технические характеристики (ТТХ) на деле, регулярно превращая в кучу обломков летящие в нашу сторону боеприпасы.

Конечно же, военный антураж заставляет вспомнить, что ты не на «Большой земле». Вставленная вместо стекла фанера, посеченные осколками кирпичные стены, указатели убежищ – это обыденность сражающейся республики. Заложенные мешками с песком окна и выставленные в качестве защиты от взрывной волны и осколков снарядные ящики и раньше приходилось видеть в зоне боевых действий – например, на Северном Кавказе.

Но вот заклеенные крест-накрест бумагой окна – картинка времен Великой Отечественной, когда наши города подвергались бомбардировке со стороны немецко-фашистских войск.

И это не декорации к военному фильму – так люди стараются уберечься от разрывов боеприпасов, которые выпускают по ним неофашисты. Донецк и другие населенные пункты республики регулярно обстреливают ВСУ, используя высокоточные и запрещенные международными конвенциями боеприпасы.

Взрывающиеся над мирными городскими кварталами кассетные бомбы и ракеты разбрасывают огромное количество противопехотных мин как советского производства – типа «Лепесток», так и стоящих на вооружении НАТО. На них регулярно подрываются мирные жители. Совсем недавно, наступив на такую подлую ловушку, потерял ступню донецкий подросток.

7 апреля – в день провозглашения ДНР – по Донецку ударили предположительно из РСЗО RM-70 Vampire чехословацкого производства. Cнаряды легли в том числе в районе городского рынка. Один человек погиб, 18 ранены.  Цинично выбирают места, где много людей…

«Малой» с завода ЖБИ

Даже далекие от военного дела люди понимают, что российское командование в зоне СВО не действует по принципу: «Выполним пятилетку за три года!» Никому не нужны успехи в виде взятой к очередной дате высоты.

Работа идет планово, можно даже сказать, рутинно, исходя из возможностей и необходимости, используются штурмовая и армейская авиация, тяжелая и реактивная артиллерия, огнеметные системы.

На одних участках в силу ряда обстоятельств агрессивнее, на других – менее активно. Командиры берегут своих. Это в полной мере относится и к мобилизованным.

Их, как правило, не спешат отправлять на передовую. Напротив, пользуясь возможностью, командование до седьмого пота гоняет своих новых подчиненных на импровизированных полигонах. Чтобы на передовую они приходили уже не желторотиками, а настоящими бойцами.

Конечно, оборудованная в тыловом районе СВО «полевая академия» ни в какое сравнение не идет с тем же волгоградским Прудбоем – здесь нет танкодрома, тактического поля в привычном понимании, наблюдательных пунктов и пунктов управления учебными объектами.

Но это и к лучшему – на таком полигоне практически любой участок после небольшой подготовки может стать учебной «аудиторией». Все зависит от той задачи, которую отрабатывает подразделение.

Буквально час назад здесь полным ходом шли тренировки по тактике, а сейчас вооруженные до зубов бойцы выходят на огневой рубеж подтянуть навыки стрельбы. Смена позиций не дает военным действовать по шаблону.

– Тактической подготовке уделяется особое внимание – мы ведь штурмовые подразделения, поэтому учимся работать в зданиях и на открытой местности, в составе штатных и сводных подразделений, – рассказывает один из обучаемых с позывным «Малой».

У него вполне обычная для мобилизованного судьба: служба по призыву, работа на заводе ЖБИ после армии и поход в военкомат после указа президента.

– Я в этот момент работал в соседнем регионе, – говорит рядовой, – пришел в военкомат, а меня брать не хотят, но я упрямый: настоял на своем и поехал на войну.

Как и его товарищи, он уже больше полугода в зоне СВО. Вначале служил в составе теробороны в Крыму. Побывал и на «передке», где сложился настоящий воинский коллектив. Затем был переброшен в ДНР, где с военнослужащими начались интенсивные тренировки.

Это не просто боевое слаживание, это создание универсальных подразделений для выдавливания хорошо закрепившегося противника.

По мнению «Малого», именно пехота – локомотив победы. Сколько бы авиация или артиллерия ни утюжили позиции врага, но, пока мотострелки не займут опорный пункт, траншею или здание, говорить о выполнении задачи рано. Впрочем, за таким простым «займут» кроется коктейль колоссального напряжения и смертельной опасности.

Сегодня тренировка идет в лесополосе – личный состав штурмовых групп оттачивает захват удерживаемого врагом опорного пункта. Подразделения «воюют» друг против друга.

Пока одна группа обороняет траншеи – не просто изображая противника, но и закрепляя навыки удержания «опорников», другая пытается их выбить. Идти в таких случаях нужно тихо и незаметно, а атаковать – внезапно и мощно.

«Выход!» – после команды-предупреждения, что мина покинула ствол миномета и направляется в сторону группы, все складки местности заполнены «обнимающими землю» бойцами.

Мина ложится совсем близко, разбрасывая комья грунта. Это практический боеприпас, не имеющий боевого заряда. И все же ощущение настоящего минометного обстрела есть.

Для эффективности занятия со штурмовиками приближены к боевой обстановке. Для этого, например, проводится обкатка танками – вначале военнослужащие роют окопы в полный профиль, а затем через них проходит бронемашина. Или  используются вспомогательные боеприпасы: взрывпакеты, «дымы», холостые патроны.

– Можно многому научить солдата, но если в первые минуты боя он растеряется или испугается, грош цена такой учебе, – со знанием дела говорит боец с позывным «Тринадцатый».

На «срочке» работал со снайперской винтовкой, а теперь в его руках пулемет. И управляется он с ним не менее лихо, чем с СВД, – это уже проверено не только на мишенях.

В 2018-м он побывал в Донбассе. Добровольцем. Да и на Херсонском направлении воевал по‑настоящему. Вначале с однополчанами наступали, а потом на несколько месяцев сели в глухую оборону. Но это мало сказалось на интенсивности боевых действий – по большому счету изменился лишь их характер.

Между тем на учебном полигоне отработка действий идет не только на «свежем воздухе», но также в зданиях и сооружениях. Для этого приспособлены цеха и административный сектор одного из промпредприятий. Работа в закрытом пространстве особенно сложна и имеет нюансы.

За каждым углом может скрываться враг, из любого окна или дверного проема тебе навстречу может полоснуть автоматная или пулеметная очередь или выкатиться граната, любое помещение, коридор или лестничный пролет могут быть заминированы.

«Шеф» здесь главный

В зоне СВО в составе одного из волгоградских подразделений  – много солдат и сержантов, вставших в строй после частичной мобилизации. Впрочем, новичками в военном деле их не назовешь: у всех за плечами обязательный год службы, у некоторых полтора и даже два. Есть и служившие по контракту, встречаются ребята с реальным боевым опытом.

– Что могу сказать о волгоградских мобилизованных? – переспрашивает инструктор гвардии старший лейтенант с позывным «Шеф». – В первую очередь это настоящие патриоты России, не испугавшиеся встать на ее защиту. А насколько успешно они будут защищать свою Родину, во многом зависит от их командиров. Сумеют те дать своим новым подчиненным нужные знания и навыки – будет наше подкрепление воевать уверенно, успешно, без потерь.

Сам он опытный командир. После военного училища прибыл по распределению в Волгоград, служил в пехоте и военной полиции. С начала СВО – на передовой. Воевал на Херсонском направлении. Парни в то время находились на первой линии. И наступать доводилось, и оборону держать.

За боевые действия «Шеф» представил десятки подчиненных к медалям Суворова и «За отвагу». Самого его, правда, награды обошли стороной – к сожалению, порой «скромничает» вышестоящее командование при поощрении подчиненных. Впрочем, «Шеф» к этому относится философски – важнее, что за время боев среди его ребят не было ни погибших, ни раненых.

– Главное, когда вернусь в пункт постоянной дислокации, не придется прятать глаза от сослуживцев, их родных, просто земляков, – говорит офицер.

Отсюда и высокая требовательность к обучаемым. После каждой новой атаки – разбор полетов. От зоркого глаза «Шефа» ничего не ускользает. Дается оценка действиям каждого штурмовика, разбирается работа командира группы, обозначаются ошибки. И снова «в бой».

«Конь» из штурмотряда

Особое внимание уделяется медицине. У каждого бойца есть тактическая аптечка, которой он должен уметь пользоваться. Любые действия в учебном бою сопровождаются вводными о пострадавших – нужно оказать первую помощь в «красной зоне».

– Штурмовикам многое нужно усвоить: научиться правильно распознавать характер ранения, оказывать помощь, под огневым воздействием противника эвакуировать «трехсотого» в безопасное место, – поясняет инструктор с позывным «Конь».

Он настолько профессионально преподносит алгоритм работы каждого, что кажется, перед тобой старший офицер, прошедший полдюжины военных конфликтов. Про боевой опыт – это да: повоевал на Кавказе и в Сирии. А вот с воинским званием промашка вышла – он всего лишь ефрейтор. Но какой! Такие на войне нескольких полковников стоят.

После очередной боевой командировки на Ближний Восток завязал с опасной работой. Устроился менеджером в одну из волгоградских фирм. Но долго в таком расслабленном режиме жить не смог. Когда началась СВО, снова надел камуфляж. Семья – жена и двое детей – поддержали своего героя.

Сейчас в тыловой зоне СВО на тренировке «воюющее» под его контролем подразделение для повышения эффективности занятий то и дело несет «потери». Под прикрытием плотного огня из‑под удара раненых эвакуируют с помощью брезентовых носилок или вытяжной стропы.

– Специфика штурмовых действий такова, что в любой момент в твоей группе могут оказаться раненые, – говорит волгоградец. – И нужно сделать все, чтобы спасти своего контуженного или принявшего на себя пулю или осколок товарища.

«Конь» ставит перед собой задачу добиться, чтобы штурмовая группа действовала как единый организм. Бойцы должны научиться без слов понимать идущих рядом сослуживцев. Так же, как братья-близнецы чувствуют друг друга.

Иногда со стороны может показаться, что инструктор слишком жестит в своих требованиях. Но, когда ребята возвращаются с передовой невредимыми, они понимают: именно эти вечные придирки к мелочам и строгость военного «тренера» в учебном бою помогли спасти им жизнь в настоящем тяжелом сражении.

Читайте Волгоградская правда.ру в:

Поделиться в соцсетях:

нет

Добавить комментарий