«Где мои семьдесят пять?»
«У меня всю жизнь была любимая работа, – поясняет Василий Ефимович. – Причем я на нее даже не просился – меня, напротив, звали, приглашали...»
«Волгоградская правда» лишь десятью годами старше Василия Скрыпникова. Он, ее бывший редактор, на протяжении ряда десятилетий отдавал любимой газете лучшие силы, которых теперь у него остается не так уж и много. «Где мои семьдесят пять?» – грустно сетует по этому поводу Василий Ефимович.
Журналистом же Скрыпников стал в свое время не столько по образованию, сколько по призванию. А до того он воевал на Первом Украинском, затем там же, на Украине, добивал бандеровцев. Служил в спецчасти КГБ СССР за Уралом, в Челябинской области, где создавались в ту пору первые советские урановые бомбы. Демобилизовавшись, выучился, получил диплом и стал учителем. Но уже тогда нередко думал о газете.
– Сейчас уже не то, я не пошел бы сейчас в журналистику, – делится размышлениями Скрыпников. – А вот тогда на критику в газете через неделю четко поступал ответ: того уволили с работы, тому-то объявили выговор...
Вот где возможно было защищать людей! Особенно тех, кто сам не может ничего – маленьких, стареньких, да и взрослых иных – ведь за себя не каждый сможет постоять.
Как водится, стать журналистом Василию Ефимовичу случай помог. Однажды Скрыпников увидел на глубинке, в Ленинском районе, такую картину: идет лошадка запряженная по полю и везет возок, казалось бы, пустой.
«Это наш директор школы едет, Иван Трифоныч, – пояснили сельчане. – Он как выпьет – ляжет, а лошадка и везет его домой сама».
Вот тут у Скрыпникова мысли заработали! Написал об этом небольшой, строк на сто двадцать, фельетон и отправил в главную газету области. Вышел он через некоторое время под заголовком «Трифоныч едет».
Воодушевленный удачей, Скрыпников написал в газету еще и еще раз. В редакции его заметили, зауважали как талантливого автора. Так он и стал со временем штатным фельетонистом «Волгоградки», несколько позже – заведующим отделом писем и фельетонов.
Как в больнице детей перепутали
– За всю жизнь на мои фельетоны, – вспоминает Василий Ефимович, – ни одного опровержения в газете не было. А публикаций было много, интересных и смешных. К тому же мы «спаровались» тогда с художником Петром Островским, он добавлял рисунки к моим фельетонам.
– Василий Ефимович, а можно попросить вас рассказать о тех из них, что наиболее запомнились?
– Был, например, такой случай. Как-то пришел работяга в редакцию, жалуется: «Десять дней сидел с пацаном по-больничному, а теперь его мне не оплачивают». Выяснилось – двое детей в его семье, и они разом заболели. Оба лежали в больницах, но в разных. Когда же вернулись они из больницы домой, старшая девочка стала донимать отца: «Папа, мне кажется, что это не наш Колька. Бледный мальчик какой-то, и подлиннее вроде нашего...» Тот лишь рассердился в ответ: «Вот ты бы месяц полежала там, сама бы стала бледная такая же!»
А через несколько дней приезжают медики из больницы с другим малышом и говорят: «Извините, это не ваш мальчик был. Ваш мальчик – вот он!»
Вы представляете такую ситуацию?! Папаше же из-за такого случая отказывались оплатить больничный по месту работы... Был в связи с этим в «Волгоградке» фельетон.
Или пришел, к примеру, гражданин в редакцию пожаловаться – соседская собака у него загрызла кур. «Если бы эти куры еще хотя бы год пожили, – заявил он журналисту, – они бы вывели цыплят. Те в свою очередь – своих». Так вот, за всех тех «виртуальных» курочек, не появившихся на свет, он и решил взыскать с соседа плату через суд...
– Газета получала тогда в среднем сто пятнадцать писем в день, – делится воспоминаниями Скрыпников. – Причем примерно каждое десятое из них в наш отдел направлялось. Жалобы шли постоянно: жены жаловались на мужей, мужья – на жен...
Однажды пришли в редакцию двое комсомольцев. Патрулировали они накануне берег Волги и помогли одну машину подтолкнуть. Глядь, а на заднем сиденье у нее лежит полиэтиленовый мешок, полный икры!
Стали они эту машину буксировать грузовичком в милицию, а водитель ее оторваться пытался. Бил он, бил машину о бордюр, а в результате выскочила она на тротуар и сбила девочку.
Но все-таки доставили его в милицию. Наутро комсомольцы звонят в райотдел, а им там говорят – «задержанный сбежал»!
Заинтересовавшись этой историей, Василий Ефимович позвонил прокурору района. Тот выяснил, что в райотделе браконьера просто отпустили, взяв икру себе и поделив между милиционерами.
Потом все те из них, кто ту икру еще не съел, несли ее обратно, в райотдел сдавать...
Всегда – в пятерке лучших
В середине семидесятых довелось Василию Скрыпникову поработать в отделе пропаганды обкома партии. Правда, недолго, поскольку вскоре, в 1976 году, был он назначен редактором «Волгоградской правды».
– То были лучшие годы моей жизни, – говорит Василий Скрыпников. – Хотя зарплата в редакции маленькой была, даже у заведующего отделом оклад был сто пятнадцать рублей, а у корреспондентов – от восьмидесяти до восьмидесяти восьми. Поэтому я и следил за каждым творческим сотрудником, чтобы достойно зарабатывали все: «Ты опубликовал что-нибудь на этой неделе? Нет? Срочно ищи себе тему!»
Гонорары в ту пору в газете журналистам выдавали отдельно от окладов. Оклады корреспонденты-мужчины несли женам, получив же гонорары, шли совместно в ресторан.
– Дружный у нас коллектив был! – комментирует Скрыпников.
Хоть в работе бывали подчас и курьезные ситуации. В те годы, например, главная газета области обязана была публиковать документы партийных форумов. А Никита Хрущев на съезде партии как-то рассказал такого рода анекдот. Забежал, мол, заяц в лисью норку, спасаясь от волка, глядит – а там сидят лисята. Спрашивает их: «где ваша мама?» Те говорят: «Она ушла». «Эх, жаль, – ответил заяц, – а то бы я трахнул ее!»
И все это по телетайпу в газету пришло!
Разобрались в Москве уже под утро, прислали новый текст в редакцию.
– Так мы, не выходя из редакции, сдавали этот номер до восьми утра, – вспоминает Василий Ефимович.
– Наша газета, по исчислению ЦК КПСС, – продолжает свой рассказ бывший редактор «Волгоградки», – всегда в пятерке лучших пребывала по СССР наряду с московской и ленинградской областными газетами. В столице отмечали нашу скрупулёзность по поводу недопущения вранья в газете, а также в связи с непременным ее требованием ответа на прозвучавшую критику.
Ушел Василий Скрыпников с редакторской должности на шестьдесят первом году жизни, когда в стране началась перестройка. Выйдя на пенсию, стал заместителем председателя областного отделения Всесоюзного общества трезвости. Два видеофильма сделал о том, как сказываются на детях последствия родительского пьянства.
– Так, например, – говорит он, – ребенок был тогда в одном из детдомов области – с огромной головой и одним глазом вместо двух – посередине. У другой больной девочки, дочери пьяницы, когда она скончалась, при вскрытии вместо мозгов в черепе обнаружена была ложка странного вида жидкости. Я тогда статью об этом написал – «Закусили мозгом собственных детей».
– А сейчас вот сижу, сроду не догадаетесь, чем занимаюсь! – произносит с загадочным видом Василий Ефимович. – В наши дни молодежь ведь почти ничего не читает. А у меня внуки растут. Вот я и пишу им историю нашей страны, начиная с тридцатых годов и по настоящее время. Затрагивая и вопросы, имеющие отношение к нашей, Волгоградской области.
Хочу, чтоб мои внуки знали правду...
