В последнее время активными помощниками в этой работе стали добровольцы. Только за год по всей России появилось около 40 крупных волонтерских объединений. Их цель не дублирование функций МВД или МЧС, а сотрудничество с ними.
В нашем регионе их объединяет волонтерская организация «ВолгоСпас». Ее координатор Лариса Селянинова говорит, что в последнее время к организации примыкает все больше неравнодушных людей. Еще в середине года их было меньше сотни, а сегодня более 400 человек.
– Мы собрались в конце 2010 года, когда пропал Максим Королев, – рассказывает она. – Для нас это был первый опыт работы. Ребята из нашего отряда выезжали в хутор, искали мальчика вместе с МЧС, с органами МВД. Максим пропал с центральной улицы хутора Котовский. Нет ни улик, ни свидетелей. Никто не знает, куда он исчез. Этот случай так поразил меня, что с этого времени поиск детей стал частью моей жизни. Поиски Максима мы продолжаем и сейчас. Постоянно поступает информация, что видели похожего ребенка. И мы срываемся, едем, проверяем.
После Максима Королева были поиски и других детей, пропавших в регионе. Они объединили людей из разных концов области, людей, самых разных и по возрасту и по социальному положению. Каждый готов предложить свою помощь. Расклейка ориентировок, распространение информации в Интернете, опрос очевидцев, сбор информации – на все это нужны люди.
По словам Ларисы, в последнее время добровольцы стали более плотно и немного на другом уровне взаимодействовать с силовыми структурами. Изменения почувствовали после "круглого стола" на тему поиска детей, организованного Общественной палатой России.
– Раньше на нас смотрели с недоверием, – говорит Лариса. – И в принципе имели на это право. Теперь сотрудничество стало более доверительное. Кстати, в устной форме многие из сотрудников полиции говорили нам спасибо за нашу работу, от этого хочется сделать еще больше.
В ГУ МВД России по Волгоградской области заверили, что от помощи добровольцев никогда не отказываются – это людской резерв, который является хорошим подспорьем после сокращения в ведомстве. «В поисках Максима Королева участвовали порядка ста человек. Кроме полицейских, это были казаки, волонтеры, – прокомментировала начальник отдела информации и общественных связей ГУ МВД России по Волгоградской области Светлана Смольянинова. – Люди действительно помогают, ведь нужно осмотреть каждую щелку, расклеить объявления, поговорить с возможными очевидцами. К тому же местные жители гораздо лучше ориентируются на местности, их помощь бесспорна».
По словам Ларисы Селяниновой, добровольцам постоянно нужны новые знания для эффективных поисков. Эту проблему отчасти решают вебинары, которые проводит Международная ассоциация поиска детей. Посредством Интернета обучающие курсы проводят специалисты, которые подключились к движению. Среди них есть и врачи, и спасатели, и психологи. Они учат координаторов региональных движений работать с картами, оказывать помощь, организовывать поиски в лесу или в городской среде. Большую надежду волгоградские поисковики возлагают на обучающие курсы, которые в этом году запланированы с участием полиции.
В регионе продолжается акция по раздаче детских паспортов, инициированная «ВолгоСпасом». Документ включает в себя все сведения, которые могут помочь в поиске. Рост, телосложение, вес, особые приметы, увлечения, черты характера, телефоны близких друзей и одноклассников, а также недавнее фото ребенка. В паспорте содержится алгоритм действия в случае пропажи человека. Документ призван сократить время, затраченное на поиски ребенка. Добровольцы говорят, что уже был случай, когда паспорт сработал. Мама пропавшего ребенка стала действовать по алгоритму. И ребенка нашли быстрее, чем женщина успела доехать до полиции.
Добровольцы берутся за самые разные случаи, например, когда дети систематически убегают из дома. На поиски «путешественника» Ромы Землянского активисты «ВолгоСпаса» выходят уже на протяжении двух лет. Находят парня, но он снова теряется. Раньше домой подростка, подверженного неудержимому влечению к перемене мест, возвращала милиция. Однако с каждым новым побегом правоохранители относились к розыскам Ромы все более равнодушно.
– Перед Новым годом мы его нашли в очередной раз и вернули домой, – рассказывает Лариса. – А 5 января он снова ушел. Не искать мы его не можем, но и удержать тоже. Некоторое время назад мы отвлекли его от побегов, направив его страсть к путешествиям в мирное русло. Раз он так хорошо знает город, предложили искать вместе с нами таких же детей, как он – «путешественников». Он честно помогал нам в поисках, но недолго. Теперь снова мы его ищем.
Есть более сложные случаи, как с 14-летней Кристиной Милько, которая в ноябре прошлого года ушла из больницы и до сих пор ее местонахождение неизвестно. У девушки проблемы со здоровьем, к тому же она на последнем месяце беременности.
Но самые непростые поиски бывают, если ребенка делят родители. Лариса приводит в пример историю Насти Киселевой. Ее из детского сада забрал отец, который по решению суда был ограничен в родительских правах и ему было запрещено забирать ребенка. Но он нарушил все законы, не отдавал ребенка матери, таскал девочку повсюду с собой, оставлял у незнакомых женщин. «Наши волонтеры ночевали под окнами, когда было определено место нахождения папы, – говорит Лариса. – К счастью, все закончилось хорошо, девочка с мамой. Сейчас у нас в работе похожий случай, когда ребенка, которого суд оставил с папой, похитила мама и увезла в другой город. Когда родители делят детей, всегда тяжело помогать. Все понимаешь, но хочешь, чтобы они выясняли отношения между собой, а не за счет ребенка».
Цифры: Каждые 30 минут пропадает один ребенок, а это 48 детей в день. И каждый раз из этих 48 потерявшихся, убежавших, исчезнувших четверых так никогда и не находят. По официальной статистике, ежегодно из дома убегают 15 тысяч детей. Примерно 30% ребят уходят из-за плохих отношений с родителями, особенно это часто встречается в семьях, где есть неродные отцы. Еще 30% беглецов из семей алкоголиков. Из-за таких проблем, как школьные оценки и издевательства сверстников, убегают 18%. Из-за элементарного отсутствия внимания родителей и эффекта «холодного дома» уходят 12% детей.
