Книга нестандартная, издана на средства спонсоров. В ней собраны списки и описи, декреты, приказы, протоколы и другие архивные документы с комментариями составителя, с фотографиями и генеалогическими схемами.
– Сейчас модно рассуждать о преемственности поколений. К сожалению, у наших современников историческая память ограничивается знанием имен и фамилий отцов и дедов, редко – прадедов, – сетует автор. – Хроники 20-30-х годов двадцатого века для многих зачастую сплошное «белое пятно». Надеюсь, моя книга «Камышинское казачество через века и бури» послужит расширению горизонтов исторического знания через конкретные судьбы людей.
– И «…через века и бури»?
– Меня восхищает величие нашего народа, его жизнестойкость, самопожертвование, духовная сила. Многие страницы моей книги связаны с трагическими событиями в Камышинском уезде. Камышане претерпели и голод, и гражданскую войну, и раскулачивание. Но выжили и выстояли. Отсюда жизнеутверждающая интонация, мой «исторический оптимизм».
В книге я ставлю вопросы, почему потерпело поражение восстание против советской власти в январе 1918 года в Астрахани. Как происходила принудительная мобилизация гражданского населения в ряды белой и Красной армий? В чем причины массового дезертирства с фронтов Гражданской войны? Или вот – почему более 70 лет архивные фонды, содержащие материалы о голоде 1921-1922 годов в Поволжье, оставались засекреченными. Тема долгое время была закрытой. Об этом было запрещено упоминать.
Перечисленные мной вопросы практически не тронуты исследователями, за исключением трагедии астраханского казачьего войска. Но и об этом я пишу по-своему. А о голоде 1921-1922 годов я раскопал страшные факты. Привожу документальные свидетельства времени. Обнаружил и документы, кого, куда направляли при раскулачивании – конкретно и пофамильно.
Гражданская война, политика военного коммунизма, экономическая разруха, чрезвычайные налоги, трехлетние постоянные конфискации продовольствия у местного населения тогда окончательно истощили запасы хлеба в стране. Усугубила продовольственный кризис мародерская и бандитская деятельность продотрядов, вооруженных поселенцев заводов и фабрик, городских профсоюзов и объединений, чоновцев и т. д. К началу 1921 года крестьянство России оказалось разграбленным, без хлеба и семенного фонда, скота для пропитания и проведения сельхозработ, физически истощенным и ослабевшим от недоедания, психологически надломленным. Одна из моих целей – восстановить реальную картину голодающего населения Камышинского уезда, выявить хотя бы в первом исчислении истинные статистические данные, число умерших от голода по волостям и селам, хуторам и деревням.
– Когда планируется презентация книги?
– В конце августа – сентябре. Часть тиража безвозмездно передаю библиотекам.
– После первой вашей книги о камышинских казаках было много отзывов. Было ли, что читатели нашли по ней своих предков?
– Да, можно и так сказать. Я публиковал подробные выписки, в частности, из церковных метрических книг, ревизских сказок (переписей). И вот, например, разыскал меня 85-летний читатель Дмитрий Михайлович Калуженин, обнаруживший упоминание своей фамилии. Он-то считал, что ее носили выходцы из Калуги, но это не совсем так – фамилия встречается в старинных описях донских казаков. Мы сформулировали иную версию, опираясь на то, что среди 50 камышинских казаков, зачисленных в 1801 г. в астраханский казачий полк, был некий Михаил Калуженин. В новом издании я привожу это родословие в числе прочих.
– А в родословии Минаевых вы добираетесь до 16-го века. Такое разве возможно?
– Это предположительно. Когда войска Ивана Грозного захватили Астраханское ханство, то там оставался отряд из 130 донских казаков для охраны и защиты ханов, угодных Ивану Грозному. Конечно, никаких списков этих воинов не сохранилось. Но меня спрашивают современные Минаевы: а мои предки там могли быть? Могли. Потому что в свидетельствах об астраханском бунте 1705-1706 годов упоминается Петр Минаев. В изучении родословия необходимо вести кропотливые поиски, проводить сопоставления. Это утомительно, даже нудно. Каждый документ надо проштудировать. Почерки разные. В одной метрической книге ничего, а в другой дьякон как курица лапой намарал, не разберешь.
Мной составлено около 30 родословий камышинских и донских казаков, мещан, крестьян. Как правило, их потомки или вообще не имеют семейных архивов, либо присутствует скудный архив. Семья Масловых долгие годы собирала и систематизировала жизнь и деятельность своих предков. Поэтому генеалогическая схема Масловых, которую я привожу, дополнена многими семейными фотографиями, биографическими данными и документами личного характера.
– Знаю, вы нашли и забавные факты.
– Весна 1918 года. В стране хаос и разруха. И в этих условиях Совет Народных Комиссаров издает совершенно необязательный, никоим образом не связанный с социально-политической и военной обстановкой декрет о праве граждан свободно изменять свои фамилии и родовые прозвища. Видимо, он был обусловлен двойственным положением и двусмысленной ситуацией многих членов ЦК и губернских начальников при оформлении гражданства и получении паспортов. Незначительная часть представителей высших органов Советской власти сохранила свои родовые фамилии. Большая же часть после Октябрьской революции имела двойные фамилии и прозвища: Ульянов (Ленин); Троцкий (Бронштейн); Зиновьев (Радомыльский), Киров (Костриков), Каменев (Розенфельд) и т. д. Какая-то часть рядовых граждан посчитала свои родовые фамилии неблагозвучными, унижающими их достоинство, не соответствующими революционной ситуации и т. п. Подобные изменения фамилий можно проиллюстрировать на примере Камышинского отдела загса за 1920-1921 годы. Некий Третьяков менял свою «купеческую» фамилию на «красивую» заграничную Амстронг; Котяховы желали зваться Добролюбовыми, Дураковы придумали себе фамилию Каменские, некто Евреихинов хотел стать гражданином Балтийским. Но уже в 1924 году такой порядок был отменен, изменить фамилию столь легко и негласно стало невозможно. И об этом я тоже рассказываю.
