Бельджамен теряет артефакты
Несанкционированные раскопки в районе древнего города Бельджамен идут постоянно. До районного центра – семь километров, дорога в балку накатана и известна многим. В расщелинах оврага можно увидеть груду черепков керамики размером с человеческий рост, а прибрежные воды вымывают человеческие останки, которые остаются незахороненными.
– Тут мечи находили, сабли, – говорит местный житель Иван Дубовцев. – У меня бабушка таким мечом еще капусту рубила, а мы камушки из рукоятки выковыривали… Официальные археологические раскопки здесь тоже проходят, но не так часто, как хотелось бы. Чаще других эти места изучают научные сотрудники кафедры археологии ВГПУ. Археологам удалось изучить 6000 квадратных метров площади древнего поселения. В результате список достижений российской науки пополнился несколькими историческими открытиями. Но свести воедино гипотезы и доказательства пока не представляется возможным.
– По всей площади полностью собран нумизматический материал первого пласта, то есть верхние слои городища полностью лишены датирующего материала по причине варварского разорения в 21-м веке «черными копателями», – говорит Андрей Лапшин, старший преподаватель кафедры истории России ВГПУ. – Мы копаем слоями, но иногда, возвращаясь к раскопкам, застаем на месте грубо перемешанные пласты и разграбленные захоронения.
Монголам до современных вандалов далеко
Еще один объект – Царевское городище – Сарай-Берке – вторая столица Золотой Орды. Здесь где ни копни – всюду научные находки.
Впрочем, историки этому ничуть не рады, поскольку сокровища древности все чаще достаются современным вандалам.
По словам археологов, в поисках одной монеты «черные» копатели могут в один день уничтожить весь культурный слой, тогда как официальные археологи трудятся над ним месяцами.
– В прошлом году у нас был раскоп 150 квадратных метров, мы со студентами работали месяц, – говорит Александр Глухов, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории ВГИ. – Просто, в отличие от «черных» археологов, мы копаем по официальной методике с фиксацией по слоям. Фактически каждый визит сюда приводит к столкновению с мародерами, которые действуют совершенно безнаказанно. Вплоть до того, что залезли к нам в раскоп и выбрали весь металл из самого интересного пласта.
Сколько стоит эхо войны?
Для людей, задержанных с археологическими находками на территориях исторического или культурного наследия, закон предусматривает срок до 4 лет лишения свободы. Но с поличным их ловят крайне редко.
Недавно в Калачевском районе в квартире неработающего местного жителя полицейскими было обнаружено несколько десятков патронов к автоматам и пистолетам вермахта, 6 пехотных гранат, 50-мм ротный миномет образца 1941 г. Кроме того, изъято три пистолета-пулемета Шпагина (ППШ), один немецкий пулемет MG-34, автомат Томпсона, несколько винтовок и карабинов системы Мосина, Mauser и Токарева. На момент изъятия практически все оружие было отреставрировано и могло стрелять.
Как говорят представители официально зарегистрированных поисковых организаций, иногда грань между «черными» и «белыми» археологами весьма тонка. В том же Калачевском районе живет Влади-слав Спиридонов, который в свое время возглавлял один из поисковых отрядов. Большинство самых ценных находок он отдавал в местный музей, часть хранил дома. Вел аскетический образ жизни, его дом практически превратился в военный склад. Семь лет назад он привлекался за незаконное хранение оружия, которое даже не пытался восстанавливать.
– Он страстно изучал военную историю края, – говорит руководитель Калачевского филиала Волгоградского краеведческого музея Виктория Никитина. – Никаких коммерческих целей не преследовал, это просто страсть к накопительству найденного и, конечно, в суде мы его защищали…
На дне
Водные объекты защищены еще хуже наземных. То есть – никак. Речное дно не подпадает ни под один закон об охраняемых зонах, поэтому мародеры чувствуют себя вольготно. Целая бригада «черных аквалангистов» охотится за металлом. В зону их внимания попадают затопленные корабли и баржи. То, что некоторые из них представляют особую историческую ценность, никого не интересует. Предметы с затопленных кораблей, которые не успели сдать в музей дайверы, мгновенно становятся добычей «черных аквалангистов».
– В этом сезоне мы обследовали корабль в районе Светлого Яра, который обнаружили два года назад, и с удивлением увидели, что гильз от снарядов, которые грудой лежали на дне, уже нет, также как и других металлических предметов, – говорит дайвер Константин Редькин. Не уверен, что на месте пушка – на старом месте ее не оказалось. А мы планировали передать в музей очередную партию экспонатов.
«Черные» и «белые» никогда не пересекаются. Прерогатива раскопок при совпадении места всегда у официальных археологов, если «черные» замечают их, то резко покидают зону. Но сигнал в полицию от «белых» почти никогда не поступает, несмотря на то, что исчезнувшие артефакты представляют для науки особую ценность.
– Должна быть определенная цепочка – егерь, глава администрации поселения – сотрудники ГУВД. Но ее на сегодняшний день не существует, – констатирует представитель пресс-центра главка МВД по Волгоградской области Антон Карнаухов. – Охраняемые территории должны охраняться егерями, а население должно знать, кого и как информировать.
На московских антикварных рынках можно при желании найти золотые украшения и кубки времен сарматов, вывезенные «черными копателями». Многие вещи, оседающие в частных коллекциях, могли занять достойное место в музее нашего края, если бы за сохранность исторических мест отвечали не только научные работники, но и живущие там люди.
