Кобон – означает надел, земля. В советское время многие корейцы, будучи опытными земледельцами, начали уходить из колхозов и брать землю в аренду, образуя, по сути, семейный подряд – кобонди. Выращивали лук, арбузы, огурцы… Власть эту форму организации труда официально не признавала, но закрывала глаза. Витамины на столе советских тружеников были в хроническом дефиците. После развала Союза для многих корейцев опыт кобонди оказался спасительным. Вчерашним заводчанам, конторским служащим, учителям он помог пережить самое трудное время. Вместе с активистами «Миринэ» общаться с ветеранами этого некогда полулегального занятия отправился обозреватель «Волгоградской правды» Анатолий Любименко.
Отпуск проводили в поле
В доме на окраине поселка Средняя Ахтуба нас встречает радушная семья пенсионеров – Эдуард Пан и Анисья Ан. (Традиционно у корейцев фамилию при замужестве не меняют, так как она указывает на принадлежность к роду.) Прекрасный коттедж, изумрудный газон, фруктовые деревья, на столе – великолепный виноград разных сортов... Как говаривал герой знаменитого фильма, «что еще нужно для спокойной старости?» Эдуард улыбается: «Это сыновья нам такой подарок сделали. На нашу пенсию такой дом не построишь».
Вместе рассматриваем фотоальбомы. Самые ранние снимки – середины 50-х, другого трудно было ожидать. В конце 30-х годов корейцы стали первым депортированным народом. С Дальнего Востока их тысячами перемещали в пустынные и необжитые районы Казахстана и Узбекистана. Тут не до фотографий на память, выживать надо. Потом война, после которой многие поменяли место жительства, пытались обрести востребованные профессии.
– Муж работал в Душанбе на арматурном заводе, я преподавала в институте, – вспоминает Анисья Ан. – Потом переехали в Яванский район, а тут перестройка началась, завод встал, а зарплаты нет. Так мы впервые взяли гектар в аренду.
– Не скажу, что для нас это было в диковинку, – продолжает Эдуард. – Мы родителям всегда в поле помогали. Где бы ни жили, всегда отпуск у них проводили, хотя они об этом не просили. Но мы сами знали, как им трудно. Да что говорить: ни одного отпуска на море или в санатории не припомню, только поле.
Изначально глава рода решал, кому какой надел брать. Большой семье – 2 гектара, которая поменьше – соответственно. Причем, если муж брал надел, жена должна быть рядом. Если дочь выходила замуж, новую пару тоже можно включать в семейный подряд. Вчетвером проще работать на один котел. Ответственность – общая, взаимное доверие – полное, отдача – максимальная. Позднее, когда движение кобонди набрало силу, распределением наделов начал заниматься уже бригадир, которого выбирали всей общиной.
Баклажаны на диваны
Новый крутой вираж судьба заложила в начале 90-х. Из Таджикистана уезжать пришлось из-за гражданской войны. В Узбекистане ее не было, но межэтнические конфликты уже тлели. А главное, как признались собеседники, в Россию отправились ради будущего детей. Здесь оно представлялось им более ясным. Но поначалу пришлось непросто.
– Мой муж 16 лет был бригадиром, – делится Татьяна Тен, также пришедшая на встречу. – Так он выбил 4 вагона и помог 45 семьям уехать в Волгоградскую область. Уже через год его бригада заняла 3-е место в колхозе «Ахтубинец». Местные возмущались, а он по 100 гектаров лука сажал, все комиссии к нам приходили, учиться у него призывали.
Начало 90-х запомнилось многим возвращением к древним временам – вернулся натуральный обмен. На предприятиях зарплату зачастую выдавали тем, что производят. Вот и приходили к труженикам полей покупатели с гвоздями и консервами, растительным маслом. Если брали большую партию баклажанов или лука, могли предложить кухонный гарнитур, диван, доски. Особенно памятны бартеры с автомашинами. Привезут ГАЗ-24 без документов, которые обещают позже доставить, и исчезают. В итоге на них только по полям ездить можно было. Вот только если качество масла или консервов от погоды не зависело, то с витаминным товаром было сложнее. После дождей, ранних заморозков интерес к продукции с поля падал стремительно.
Вот такое время пришлось пережить. Ни жилья, ни гражданства, ни социалки. Лишь работы было в избытке. Вот только своим детям желали переселенцы себя на другом поприще обрести, а не на полевом стане.
«Это у меня в крови»
Чем дольше разговор, тем чаще приходило в голову: кобонди помог выжить многим корейским семьям, но выживет ли теперь он сам? Месяцами быть в поле под палящим солнцем, забыв о многочисленных прелестях современной жизни, – способно ли на это новое поколение? Быть зависимым от погоды, от возможности найти или не найти в пик сезона дополнительные рабочие руки… Этот список зависимостей длинный. Если учесть, что даже старшее поколение не желает своим детям такой доли, – какие могут быть перспективы? А ведь корейская семья – нечто особое. Порой кажется, что если и суждено было где родиться кобонди, то именно у этих людей. Много десятилетий назад насильственно оторванных от родной земли, но стремящихся сберечь традиции, все лучшее, самое ценное, что досталось от предков, ищущих опору в своих близких, надеющихся прежде всего на собственные силы.
Четверть часа езды – и мы в гостях у четы Александра Нагая и Юлии Тен. Очаровательная пара поочередно извиняется, что выглядят их многочисленные теплицы не слишком презентабельно. Но гости больше внимания уделяют столу, на котором приветливая хозяйка выставила десятка полтора традиционных корейских блюд. Юлия планирует, кстати, со временем специализироваться на массовом производстве кимчи – это кулинарный символ Кореи. Но это в мечтах, а в дне сегодняшнем – завершение очередного сезона, по итогам которого урожай томатов оказался втрое меньше предыдущего. Но на настроении Александра Нагай, по крайней мере внешне, это не сказывается. Ему около 30, но на земле трудится уже лет 10.
– Родители всю жизнь работали на земле, и я привык к сельхозтруду, – улыбается Александр. – Это у меня уже в крови. В этом году из-за коронавируса не хватило рабочих рук.
– Хорошо, что рядом семьи брата и сестры, – продолжает Юлия. – С нами моя мама живет. Когда родные близко, морально легче. Помогаем друг другу советом, делом, удобрениями.
Новые точки кобонди
Молодежный центр «Миринэ» действует с 2007 года. Его основная задача – сохранение, развитие и популяризация корейской культуры, традиций, истории. В этом году родился новый проект – исследовать и сохранить для потомков историю кобонди, ведь это тоже часть культурного наследия, часть прошлого и настоящего края, где они живут.
– В советское время люди, занимавшиеся кобонди, оказали серьезное влияние на развитие сельского хозяйства страны, – считает заместитель председателя центра «Миринэ» Ирина Сим. – У корейцев больше 200 Героев Социалистического Труда, мы их помним и чтим. Но сейчас речь об обычных тружениках, имена которых не остались в памяти, хотя они этого заслуживают.
Волонтеры центра планируют уже до конца этого года создать банк данных о кобонди, в котором будут храниться воспоминания ветеранов, провести аудио- и видеосъемку. Все эти документы станут основой народной интерактивной карты. На ней будут отмечены места, где советские корейцы с помощью кобонди в период с начала 60-х и до развала Союза выращивали бахчевые, овощи. Кавказ, Средняя Азия, Украина, Россия… По примерным подсчетам активистов, в общей сложности ими было обработано около миллиона гектаров. Вполне вероятно, что эта цифра будет увеличена. «Миринэ» планирует поездки в различные регионы нашей страны, после которых на карте появятся новые точки кобонди.
Поделиться в соцсетях:
нет
