Огонь и стужа
Павел Васильевич Сподарев «понюхал пороху» сразу после окончания военно-политического училища в Горьком. В должности армейского политработника он прошел войну с Финляндией. Затем остался служить на границе.
– Для нас начало Великой Отечественной войны не было неожиданным, – утверждает Сподарев. – Мы чувствовали, как обострялась обстановка. Наверное, поэтому, когда 22 июня рано утром в штабе полка срочно собрался весь командный состав и командир объявил о вторжении немецких войск, раздалось дружное «ура!».
Но вовсе не такого развития событий ждали бойцы. После шести месяцев тяжелейших оборонительных боев полк попал в унизительное окружение.
– Поступил приказ выходить самостоятельно, – вспоминает политрук Сподарев. – Путь был один: в обход Медвежьегорска двигаться на восток по заснеженному лесу, предварительно прорвав огневое заграждение противника.
Сподарев вместе с другими бойцами пробирался через глубокие сугробы. Подразделения круглые сутки были под открытым небом. То и дело их поливал шквал огня противника. Не было еды. В 30-градусный мороз негде было согреться. Тот, кто падал, был обречен.
В один из таких дней Сподарева настигла пуля снайпера. Когда он пришел в себя, рядом никого не было. Кому нужна обуза, если нет сил двигаться даже налегке? Каким-то чудом его нашел фельдшер. Раненому сделали перевязку и прибинтовали левую руку с раздробленным предплечьем к телу.
Силы Сподарева таяли на глазах, его мутило от голода и боли. А противник становился все беспощаднее. Однако чем тяжелее было двигаться, тем больше Сподареву хотелось жить. Наперекор фашистам, которые расстреливали советских политруков на месте. На всякий случай он всегда держал в кармане гранату.
Когда до передовой оставался последний рубеж, Сподарев едва не «сдался». Пока он высматривал вражескую засаду в гуще леса, не заметил «подставу» под ногами. Поскользнувшись, раненый политрук окунулся в ледяной ручей под снегом. Валенки мгновенно примерзли к ногам и превратились в кандалы. Обессилевший офицер протянул медальон своему попутчику, старшине Щеголихину.
Очнулся он от «взбучки», которую в ответ задал ему товарищ. С помощью нечеловеческих усилий вновь встал на ноги. Ночью бойцы обошли занятые финнами укрепления и вышли к частям Красной армии.
Сподарев выдвигался с группой около тридцати человек. Прорвались лишь двое – он и Щеголихин.
Ни шагу назад!
1941-й год стал самым тяжелым для защитников нашей Родины. Бойцы были подавлены морально. Сподареву приходилось еще труднее. Ведь именно в его обязанность входило «укреплять боевой дух» подразделений. А как это сделать, когда «коричневая чума» накрывала все новые города?
В эти дни к дезертирам и уклонистам и стала применяться крайняя мера – смертная казнь. Очень тяжелое впечатление на бойцов произвело известие о расстреле командующего Западным фронтом Дмитрия Павлова и пяти его генералов, которые не смогли задержать противника. В качестве назидания постановление военного трибунала было зачитано во всех воинских частях.
– За шесть месяцев отступления командир нашего полка приказал расстрелять командира роты и трех солдат, – вспоминает Сподарев. – Первого за то, что рота не смогла вовремя занять назначенный рубеж и полк понес потери. А солдат заподозрили в том, что они собираются сдаться немцам.
Последние были совсем мальчишками. Можно только догадываться, как сильно им хотелось жить.
– Нет-нет, – предвосхищает мои упреки ветеран. Взгляд его сразу же становится жестким. – На передовой не было ни мальчишек, ни девчонок. Были бойцы, которые клялись защищать Родину. Поэтому и спрос был соответствующий.
Первая крупная победа – контрнаступление под Москвой в конце 1941 года – все изменила на фронте.
– В сознании солдат и офицеров она произвела настоящий переворот, – утверждает бывший политрук Сподарев. – По крайней мере, в нашем полку больше не было ни случаев дезертирства, ни расстрелов.
Последний бой
Всю войну Сподарев, как он говорит, бился за Ленинград, прокладывал «дорогу жизни» через Синявинские болота. В составе Второй ударной армии рвался к блокадному городу на Неве. Затем в составе третьего Прибалтийского фронта освобождал Эстонию и Латвию.
В боях за Ригу получил тяжелое ранение, из-за которого пролежал в госпитале Новосибирска уже до окончания войны.
Три месяца весь загипсованный Сподарев боролся со смертью. В палате лежали такие же «тяжелые». У большинства были ампутированы конечности. Тем, кто «лез на стену», давали морфий или спиртное. Но часто боль была такой сильной, что даже они не могли избавить от мук.
Раненый политрук Сподарев крепился как мог. Чтобы отвлечься, старался думать о жене и детях в тылу. Тщательно выполнял все предписания врача. Отказался от морфия в качестве обезболивающего. Навсегда бросил курить трубку, чтобы дополнительно не травмировать поврежденное легкое. И выкарабкался.
– Помню, меня только выписали из госпиталя, – говорит Сподарев, – как тут же пришло известие о Победе. В Новосибирске на площади перед госпиталем мгновенно собралась толпа. Все что-то кричали, многие плакали, некоторые смеялись.
Закончил армейскую службу политрук Сподарев на Дальнем Востоке. После этого в 1958 году он переехал с семьей в Сталинград. Здесь долго преподавал в институте физической культуры и в медицинском. И даже разработал систему оздоровительных упражнений, при помощи которой боролся с хворями.
Весточка по Интернету
Конечно, с возрастом фронтовика стали подводить зрение и слух. Но ясность мысли осталась прежней. На вид ему совсем не дашь 95.
– Часто меня спрашивают, в чем секрет долголетия, – размышляет Сподарев. – Отвечу просто – мне всегда было интересно жить, хотелось изучать и открывать новое.
Именно эта врожденная тяга к познанию мира и заставила фронтовика недавно освоить компьютер. Да еще как! О мониторе с системником ветеран говорит как о чем-то совершенно привычном и необходимом.
– Благодаря Интернету я всегда на связи с родственниками, – улыбается Сподарев. – А их у меня много – пятеро детей, восемь внуков, восемнадцать правнуков. Сыновья живут в Питере, Москве, Самаре, внуки – в Новосибирске, Прибалтике, Германии. Правнучка вышла замуж за новозеландца. Если день-два я не выхожу в скайп, все сразу начинают беспокоиться за меня.
По Интернету ветеран также просматривает информацию о событиях в России и за рубежом. Единственное, что Павел Васильевич обошел стороной, – социальные сети. Однако вовсе не потому, что ему было бы трудно освоить и их.
– Просто мне не с кем там общаться, – объясняет ветеран. – Коллеги, с которыми я когда-то работал, уже все ушли из жизни. Жена тоже умерла. Если бы не дети и внуки, я сейчас был бы очень одиноким.
Несмотря ни на что, Павел Васильевич не дает себе «раскиснуть». Полковник в отставке Сподарев уже много лет является активистом общественной организации «Защитники и жители блокадного Ленинграда». Он до сих пор встречается со школьниками, выступает на собраниях.
За эту работу недавно ему была вручена памятная медаль «Патриот России». Он и был всегда патриотом с большой буквы.
