Заболевший COVID волгоградец рассказал, как выжил после двух недель ИВЛ

Неизвестно, где заразился

Первый симптом коронавируса – температура – появился у волгоградца 30 марта.

– Неизвестно, где я заразился, поскольку за три недели до этого никуда не выезжал, – рассказал мужчина. – 8 марта мы прилетели с Кипра, там тогда заболевших не было, летели через Москву в масках и с антисептиками. Когда я прилетел, из города никуда не выезжал. Сам я считаю, что заразился в Волгограде. При этом я не вхожу ни в какую группу риска – мне 40 лет, у меня нет хронических заболеваний, я не курю, регулярно до болезни занимался спортом.

Когда поднялась температура, первые дни волгоградец лечился самостоятельно – пил противовирусное и жаропонижающее, других симптомов не было. Спустя 4 дня, когда улучшений не наступило, а температура только росла, он вызвал на дом врача.

– Врач меня послушала, в легких ничего не услышала, направила на анализы. 6 апреля я показался врачу с результатами анализов, по которым было ясно, что у меня вирусная инфекция. Врач послушала меня, услышала хрипы в легких и направила в 4-ю больницу. Я собрал сумку и поехал.

Коронавирус показал лишь четвертый тест. По словам мужчины, в больнице ему сразу сделали КТ.

– Наличие своей компьютерной томографии – преимущество этой больницы, – пояснил он. – Как я узнал, при вирусных пневмониях нужен не рентген, а именно КТ. Подтвердилось, что пневмония вирусная. Эта больница вообще специализируется на таких заболеваниях. 6 апреля меня положили в отдельную палату и сразу начали давать противовирусные и антибиотики.

К тому времени, рассказывает мужчина, у него уже появились кашель и одышка, но больше всего он страдал от температуры, которая просто перестала сбиваться (39 градусов) и не реагировала ни на какие жаропонижающие.

– Мне сделали два теста на коронавирус. На третий день мое состояние сильно ухудшилось, снизилось содержание кислорода в крови, и меня перевели в палату, где был подведен кислород. Если мой организм не реагировал на определенный антибиотик, его оперативно заменяли другим. Мне дали электрическое охлаждающее одеяло, я дышал кислородом через маску, потом отвезли на повторную КТ, которая показала серьезные ухудшения.

В ночь с 9 на 10 апреля Александра перевели в реанимацию.

– Всю первую ночь со мной в палате находился врач-реаниматолог, который следил за показателями, поскольку могло резко снизиться содержание кислорода в крови, – рассказал мужчина. – Врач был в противочумном костюме. Первое время я дышал с помощью кислородной маски. Но, видимо, показатели ухудшались, и без аппарата ИВЛ было не обойтись. Врачи, кстати, не говорили мне об ухудшении состояния, чтобы поддержать мой моральный дух. Если бы мне тогда сказали правду, может быть, у меня и не хватило бы сил бороться с болезнью.

Решение о подключении пациента к ИВЛ принимал консилиум – главврач, начмед, завреанимацией и завпульмонологией. Уже после КТ, когда стало известно, что характер пневмонии коронавирусный, не дожидаясь положительного теста, волгоградцу стали давать препараты именно против коронавируса.

Волгоградец рассказал, что первые три теста на COVID-19 дали отрицательный результат.

– Четвертый мне делали, когда у меня стома уже была в горле установлена, – говорит он. – Это трубка, через которую уже из гортани, а не из неба, брали мазок. Четвертый получился положительный, но к тому времени я уже получал противовирусную терапию. Как мне объяснили, на поздних стадиях заболевания мазок из неба может не показать наличие вируса, его видно либо на КТ, либо когда мазок делают через трубку из гортани. Поэтому три первые теста были ложноотрицательными.

Мужчина отмечает: если бы не ранняя антикоронавирусная терапия и своевременное подключение к ИВЛ, результаты для него могли быть печальными.

Трудное привыкание к ИВЛ и первый самостоятельный вздох

Александр рассказал, что провел на ИВЛ долгие две недели.

– Сначала у меня была трубка во рту, когда ее ставили, меня погрузили в медикаментозный сон, – рассказывает волгоградец. – Когда погружали, предложили загадать сон.

В медикаментозный сон его погружали дважды, подключали также зонд, через который кормят пациента, и катетер, через который вводят препараты.

– Первый раз я проснулся с трубкой во рту, было не очень приятно, она упиралась в небо. Потом завреанимацией и дежурный реаниматолог объяснили, что трубку далее будут вставлять в горло, без этого не обойтись, и нужно терпеть. Эта операция называется трахеостомия: делают разрез в нижней части шеи и через него вставляют пластиковую трубку в горло. Это очень важно, когда врачи – хорошие психологи, могут объяснить, тогда у человека нет состояния паники и обреченности. Тогда я не потерял веру, что все может хорошо закончиться.

О серьезности состояния пациенту сказали, когда все самое страшное было позади и состояние стало стабильным.

– Мне сказали, что каждое мое легкое было с кулак размером. Мое состояние по медицинской шкале оценивалось как тяжелое. В этом стабильно тяжелом состоянии я был несколько дней. Когда трубку вставили в горло, оказалось, что через нее дышать легче, чем через трубку во рту. Я привык к ней через пару дней. В первые дни я потерял счет времени. Помню, что написал на бумажке: «Какой сегодня день недели?» Было 18 апреля, пятница.

По словам Александра, к аппарату ИВЛ тоже привыкнуть удалось не сразу.

– Дышать через трубку – это не через рот и через нос, – объяснил он. – Откашливаться тоже нужно через нее. К этому нужно привыкнуть, и не все пациенты могут адаптироваться. Я лежал все время на спине. Да и сил не было пошевелиться. С врачами я общался с помощью блокнота – голос пропадает, когда вставляют трубку.

Подключили Александра к ИВЛ 12 апреля, и на аппарате искусственной вентиляции легких он провел 14 дней. Через ИВЛ его снабжали кислородом и поддерживали нужное давление в легких.

– Постепенно, как мне объяснили,  уровень кислорода снижали, контролировали давление. Контрольная КТ показала, что улучшения минимальны, но и это уже было хорошо. Мне сказали. что я попал в небольшой процент пациентов с коронавирусом, которые успешно проходят ИВЛ, в Волгограде я первый прошел эту стадию.

Мужчина говорит, что дышать самостоятельно начал постепенно.

– Сначала медсестры мне помогали откашливаться через трубку, убирали мокроту, – говорит он. – Потом я понял, что могу дышать сам. Трубку убрали без наркоза, я этого не ожидал. Но врачи отвлекли мое внимание и очень быстро ее выдернули, отверстие ниже кадыка мне заклеили, сейчас оно затянулось.

Для лечения применяли новейшие медицинские методы

При постановке диагноза врачи ориентировались не на тесты, которые сначала давали отрицательные результаты на коронавирус, а на результаты КТ, это и привело к успеху лечения.

– Врачи ориентировались не на тест, а на результаты КТ, насколько я понял, это прогрессивный подход, – говорит Александр. – Мне давали те же противовирусные, что и в московских клиниках, в той же самой знаменитой Коммунарке.

Александр считает: решение госпитализировать его именно в 4-ю больницу было грамотным, это, возможно, и спасло ему жизнь.

– Эта больница, как я понял, специализируется как раз на пневмониях, и врачи «набили руку» на ИВЛ. На аппарате много параметров, и важно, чтобы реаниматолог умел работать на нем. Поэтому мне непонятно, как собираются применять аппараты ИВЛ богатые люди, которые их накупили для личного пользования. Я читал об этом в СМИ.

Лечили Александра по тому же алгоритму, какой успешно апробирован в Москве, где больше всего тяжелых пациентов. Волоградские врачи проводили видеоконференции с коллегами из столицы, консультировались у них, когда была нужна помощь.

– Мне помогли выкарабкаться три вещи – оперативное принятие решений о тактике моего лечения, профессиональная работа врачей с ИВЛ и современное медикаментозное обеспечение, – уверен Александр. – Еще до больницы меня связали с профессором, который работает в институте Бурденко, ему известны новейшие методы лечения коронавируса. Потом я скидывал ему свои назначения, он также напрямую общался с врачами 4-й больницы, когда я уже попал в реанимацию. Он высоко оценил назначенное лечение и профессиональный уровень волгоградских врачей.

Путь к выздоровлению

Из реанимации 27 апреля Александра перевели в обычную палату, но он по-прежнему находился в боксе, отдельно от других пациентов, пока не пришли контрольные отрицательные тесты на коронавирус. 5 мая волгоградца выписали. Сейчас он находится дома на карантине. Но не из-за опасности для окружающих, а чтобы не навредить себе.

– Буду на карантине больше двух недель, поскольку после лечения иммунитет на нуле, я сейчас опасаюсь подцепить инфекцию, поэтому до конца мая выходить из дома не стану, – говорит прошедший круги коронавирусного ада волгоградец. – Для профилактики три раза в день делаю дыхательную гимнастику, пью витамины. Я похудел на 7 килограммов за время болезни, хотя уже сразу после реанимации у меня появился бешеный аппетит. Кроме того, что кормили в больнице, я просил еще и еду из дома.

Мужчина отметил, что никто из его семьи, а также людей, с которыми он контактировал, больше не заболел. Жена провела две недели на карантине, но и ее тесты показали отрицательные результаты.

– В отличие от меня жене все говорили о моем состоянии, я не представляю, как она все это пережила, мы обменивались с ней письмами через врачей, телефоном в реанимации пользоваться нельзя, – говорит Александр. – Жена, насколько это было возможно, отключила эмоции и ждала от врачей хороших известий, стараясь найти позитив в их словах, когда я был на грани.

Это может случиться с каждым

После случившегося Александр говорит уже, как философ: болезнь, по-видимому, его изменила, заставила по-другому посмотреть на многие вещи.

– Человеческая психика устроена так, что многие считают: «Коронавирусом может заразиться кто угодно, только не я», – поясняет он. – Многие думают, что они молоды, здоровы и не входят в группу риска. Но я даю это интервью, чтобы показать: это может случиться с каждым. Я ведь тоже был здоровым.

Александр призывает всех соблюдать элементарные меры предосторожности, потому что он, как никто другой, знает, насколько коварен новый коронавирус и как тяжело можно заболеть.

– Это ведь простые правила – ходить в масках, не трогать лицо, чаще мыть руки с мылом, применять антисептик. Поверьте, неудобство дышать через маску не стоит тех рисков, которые несет это заболевание. Поймите, сегодня пока еще выписывают меньше людей, чем привозят в больницы. Ресурс системы здравоохранения ограничен. Люди сейчас расслабились, а я бы, наоборот, больше страховался. Попасть в больницу в начале пандемии – это одно, а в самый разгар, когда чего-то может уже не хватать, – намного хуже. Многие люди сегодня не осознают реальность и масштаб угрозы.