Инженер-строитель по первому образованию, после окончания московского ГИТИСа он стал экспертом в сфере культуры, театра. Многие читатели жалели, что публикаций Голуба меньше появлялось на страницах «ВП», когда он стал первым заместителем главного редактора газеты. Зато тогда благодаря ему рождались необычные газетные выступления, интересные издательские проекты.
– У вас, Владимир Маркович, богатый жизненный и профессиональный опыт. В «Волгоградской правде» вы трудились в 1969-1979-х и в 1998-2010-х годах. Вам есть, что вспомнить. Часто даете интервью?
– Если честно, совсем не часто. Еще великий Александр Сергеевич Пушкин говаривал – мы ленивы и не любопытны. В последнее время вообще никто ни о чем меня и не спрашивает.
– А в прошлом?
– Как-то в журнале «Журналист» делился профессиональным опытом. Рассказывал о «Волгоградской правде» и на телевидении – все-таки она была одной из лучших, авторитетнейших областных газет страны. Ее ежедневный тираж значительно превышал 200 тысяч экземпляров. Давал я интервью журналу «Театральная жизнь», газете «Советская культура». Но были это не воспоминания о газете – то, чего вы ждете от меня сегодня, – а профессиональный разговор о культуре, о театре – моя вторая любовь и ипостась. И вообще, не дело журналиста давать интервью, он должен интервью брать.
– Что для вас «Волгоградская правда»?
– Судьба.
– Журналистская работа в газете, скажем, тридцать-сорок лет назад и сегодня – есть разница?
– Кардинальная.
– В советское время журналисты были свободны в выборе тем своих публикаций, возможна была серьезная критика?
– Возможно было очень многое. Если делалось это умно и профессионально. А если учесть, что костяк журналистского коллектива «Сталинградской…», а потом «Волгоградской правды» составляли фронтовики, много повидавшие и пережившие, то честность и принципиальность, желание служить людям лежали в основе всей их деятельности, были их жизненной, гражданской позицией.
– И что, на страницах «Волгоградской правды» можно было усомниться в правильности линии «родной» Коммунистической партии, в гениальности «дорогого» Леонида Ильича Брежнева?
– Нельзя было! Но не стоит упрощать…
– То есть?
– Редактор «Волгоградской правды», как правило, был членом бюро обкома партии, подчинялся первому секретарю обкома…
– …а также секретарю обкома по идеологии, другим секретарям и т.д.?
– Ничего подобного… Только первому секретарю обкома.
Но еще раз подчеркну: редактор должен быть мудрым профессионалом.
– И все-таки: многое ли могла газета того времени?
– Прежде напомню: средства массовой информации в цивилизованном обществе, по определению, являются четвертой властью. Если этого нет, то в обществе происходит сильный перекос, чреватый последствиями.
– Так неужели в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века…
– …газета под руководством мудрого редактора действительно могла на своих страницах поднимать очень серьезные проблемы, критиковать областного руководителя практически любого ранга.
– В «Волгоградской правде» были такие редакторы?
– Меня взял на работу в редакцию Алексей Митрофанович Монько. За что я ему несказанно благодарен. Он был мудр не только в профессии, но и в жизни, ценил людей за талант, порядочность. У него был особый «нюх» на ошибки, он не то что их видел в газете, он их чувствовал. Многое я понял, когда он уже вышел на пенсию. Тогда мы с ним часто беседовали, он много и интересно рассказывал.
– Я слышала, Монько не любил женщин?
– Вы неправильно формулируете вопрос. Женщин Алексей Митрофанович любил, просто он считал – чем меньше женщин-журналистов в редакции, тем лучше.
– Вы тоже так считаете?
– Я люблю женщин… Кстати, в недавнем прошлом заместителем главного редактора «Волгоградской правды» была Нина Михайловна Селезнева, прекрасный человек и журналист. В нашей газете – уникальный случай.
Голова и ноги
– Кто редактировал газету в дни Сталинградской битвы – я знаю, она не прекращала свой выход?
– Легендарным редактором «Сталинградской правды» был Александр Гаврилович Филиппов. Он руководил газетой в трудное время с 1941 по 1952 год. Александр Гаврилович затем стал министром кинематографии РСФСР. Я с ним встречался, писал о нем. Как рассказывают очевидцы, когда в Сталинградскую битву редакция была разрушена, газету набирали в маленьком домике на улице Пугачевской при освещении гильзовых керосинок, а печатную машину крутили вручную. Потом типографию с большими трудностями и потерями переправили за Волгу.
– Правда ли, что один из собкоров «Сталинградской правды» колесил по журналистским делам на телеге?
– В годы Великой Отечественной войны Ивану Павловичу Натрусному были ампутированы выше колен ноги. Редакция купила ему лошадь, таратайку, и он ездил на задания на своем транспортном средстве в одну лошадиную силу. А был Натрусный собкором газеты по Руднянскому и Лемешкинскому районам.
– Что такое «свежая голова»?
– В прошлом, да еще и в семидесятые годы, в редакциях они существовали. Журналисты по особому графику приходили на работу во второй половине дня и на «свежую» голову вычитывали полосы. Это правило сохранялось со сталинских времен, когда очень боялись, чтобы в слове Сталинград не выпала буква «р».
Журналистский детектив
– Владимир Маркович, правда, что из-под вашего пера вышла пьеса-детектив, действие которой происходит в редакции?
– Есть такое дело.
– За действующими лицами стоят реальные персонажи?
– Стоят.
– Какова судьба пьесы?
– Посмотрим. Волгоградский композитор Павел Морозов даже написал мюзикл на ее сюжет, музыкальный театр, было, проявил к мюзиклу интерес, но потом что-то притормозилось – то ли кадровые передряги в театре, то ли нехватка финансов. Думаю, у спектакля по этой пьесе в нашем городе было бы много зрителей.
– Другие театры проявили интерес к вашей пьесе?
– Два театра. Один, как ни странно, в Литве, второй – в Сибири.
Таланты и поклонники
– …Мы говорили о роли главного редактора.
– В 1974 году главным редактором «Волгоградской правды» стал не менее интересный человек – Виктор Борисович Ростовщиков. И Монько, и Ростовщиков многое сделали для газеты. О них и сегодня вспоминают добрым словом. Смею утверждать, настоящим главным редактором газеты может быть только талантливый высокопрофессиональный журналист. Такими главными редакторами были, повторюсь, Монько и Ростовщиков, позднее Василий Ефимович Скрыпников, Геннадий Алексеевич Ясковец, Анатолий Игоревич Михайловский, Алексей Михайлович Давыдов. Иное приводит к плачевным результатам, и, в конечном счете, к умиранию газеты.
– Итак, семидесятые годы – годы вашего «первого призыва» в редакцию.
– Как результат выступлений «Волгоградской правды», летели головы у крупных горе-руководителей, наводился порядок на промышленных предприятиях, колхозах и совхозах, оказывалась серьезная помощь людям…
– Что пользовалось успехом у читателей?
– Многое. Например, сатирический раздел газеты «Примите без поклона». Его по субботам составляли небольшие едкие фельетоны, подготовленные по письмам читателей. Фельетоны писали ведущие журналисты редакции, наделенные сатирическим даром, Валерий Корнев, Александр Афанасьев, ваш покорный слуга. Мы по очереди читали редакционную почту – а она была тогда обширная – выбирали наиболее острые письма, проверяли их и писали фельетоны.
– Результат был у этих публикаций?
– В течение месяца критикуемые должны были сообщить в редакцию о принятых мерах.
– Сообщали?
– Практически всегда.
– А читатели?
– Они ценили напористость газеты, благодарили авторов публикаций.
– Что за шутка ходит, будто вас награждали вместе с Аллой Пугачевой?
– Так случилось, я был одним из последних журналистов Советского Союза, получивших правительственную награду – медаль «За трудовое отличие». Тогда же указом Верховного Совета звание народной артистки СССР получила Алла Пугачева.
– Мы стеснены рамками газетной площади. Чем закончим наше интервью?
– Стихами. Нашей прекрасной поэтессы Маргариты Агашиной:
«Но тревожно и сладко
в той далекой весне
раньше всех, «Волгоградка»,
ты поверила мне.
Стала первой трибуной,
подсказала пути,
сталинградские струны
натянула в груди!
Я не ради парада,
я скажу по любви.
Будет трудно и надо,
ты меня позови.
Прикажи, если нужно,
дай работы – любой!
Я и в службу, и в дружбу,
я и дальше с тобой».
